Кубинский кризис. Хроника подводной войны - [117]

Начальник штаба Архипов начал злиться и, будучи искренним человеком, шутливо предложил:

— Давайте напишем письмо в ГШ ВМФ со словами: «Если нас не обеспечат жильем для наших экипажей на берегу, то мы разворачиваемся на 180 градусов и уходим на Кубу, на ту базу, которая была назначена нам для дислокации». — Командиры лодок не догадывались, что Архипов уже успел отправить едкое послание непосредственно командующему СФ; они никогда не узнали, что в этом письме было написано, но оно принесло результаты.

На следующий день пришел катер командующего СФ «Альбатрос», на котором были сам командующий и несколько офицеров штаба флота. Командующий приказал разместить на берегу экипажи всех четырех лодок и оформить документы на весь личный состав для убытия в отпуск. По его приказу лодки должны были пройти регламентное обслуживание у стоявшей рядом плавбазы подводных лодок.

Через час после своего прибытия командующий флотом, хоть и не желавший никаких торжественных встреч, под грохот фанфар поднялся на борт лодки Кетова. Он встретился с Кетовым, которого он ошибочно принял за Савицкого, и стал задавать ему разные вопросы личного характера. Кетов сказал, что его фамилия не Савицкий, а Кетов и что его лодка — единственная из четырех, которую американцы не смогли вынудить всплыть. На это адмирал сказал:

— Хорошо, тогда в какой следующей должности вы хотели бы служить?

Кетов ответил, что он уже подавал рапорт о своем переводе на атомные подводные лодки. Адмирал Касатонов поинтересовался, какой ответ он получил на свою просьбу. Кетов сказал, что ему предложили должность командира части подводных лодок. Адмирал спросил:

— Не хотите ли быть начальником штаба бригады?

— Нет, товарищ адмирал, — ответил Кетов, — я хочу командовать атомной подводной лодкой. — Через несколько дней после этого разговора ему было приказано прибыть в Полярный для последующего занятия должности командира атомной подводной лодки второго поколения. Из четверых командиров подводных лодок домой, в Полярный, Кетов вернулся первым.

Примерно в то же время всем четверым командирам выдали отпускные документы для совместного с экипажами отдыха на флотском курорте под Ялтой. Было 30-е декабря, они все уехали на юг и первые дни радовались отдыху безмерно.

Прошло несколько дней, затем к Шумкову подошел начальник дома отдыха и сказал, что его вызывают к телефону. Шумков взял трубку и стал разговаривать с офицером Главного штаба ВМФ, который передал ему и остальным трем командирам лодок приказание немедленно прибыть в Москву, в Главный штаб. Сразу же после окончания новогодних праздников Шумков был в Москве, остальные командиры прибыли немного позже. Последующие двадцать шесть дней они провели в ГШ ВМФ, где готовили доклад о своем походе на Кубу для ЦК партии и лично премьер-министра Н.С. Хрущева, Обходились с ними, как с пешками — один день они были героями, на другой день никто не хотел с ними разговаривать. В те дни все они здорово прибаливали.

Во время подготовки доклада на имя Главнокомандующего ВМФ командиров натаскивали на предмет того, что надо говорить, когда надо говорить, когда не надо говорить. Несколько дней они практиковались, а потом встречу с Хрущевым отменили, потому что он был занят, и вместо него они встречались с новым министром обороны маршалом Гречко. Они провели с ним целый день, докладывая ему и членам Военного Совета СССР о том, что произошло. Будучи в Москве, они узнали, что их командующего эскадры контр-адмирала Л.Ф. Рыбалко вынудили уйти в отставку. Он уехал из Полярного в Москву, и четверо командиров никогда больше его не видели.

Командующий американским флотом на Атлантике поблагодарил четверых командиров за услуги, оказанные противолодочным силам США, а дома к ним относились, как к париям. Ни Шумков, ни его подчиненные, ни кто-либо другой из участников похода не были отмечены наградой за свои труды — за исключением больного с приступом аппендицита с лодки Дубивко.

В конце января 1963 г. командиры всех четырех лодок, побывавших в Карибском море в октябре и ноябре минувшего года, получили через Агафонова приглашения на встречу и обед в честь находившейся в СССР с визитом кубинской делегации; их предупредили, что будет присутствовать сам кубинский лидер Фидель Кастро. Предстоящее событие взволновало подводников.

«Б-4» Кетова отправили в Североморск, где она пришвартовалась к плавучему парадному пирсу рядом со зданием штаба, бок о бок с лодкой «Проекта 629» с баллистическими ракетами, которая планировалась к переходу в Мариэль, но так его и не совершила. Две дизельные лодки вместе с лодкой, оснащенной ЯЭУ, стояли рядышком в ожидании того, что кубинский лидер захочет осмотреть одну из них.

И вот наступил большой день. Командиры с нетерпением поглядывали на группу кубинцев и сопровождавших их советских офицеров, вышедших из штаба Северного флота, который располагался на сопке. В составе группы были и адмирал Касатонов, и новый министр обороны Гречко, на доклад которому в Москве они потратили целый день. Командиры были уверены, что настоящую подводную лодку маршал посещает первый раз в жизни. Однако, к их огорчению, когда делегация спустилась на пирс, то прошла мимо двух дизельных лодок и направилась прямиком к только что введенной в боевой состав флота лодке «Проекта 658» с ЯЭУ и вооруженной баллистическими ракетами. Они подавленно наблюдали, как бородатый кубинский лидер, сопровождаемый маршалом Гречко, поднялся на палубу ядерной подлодки и скрылся внутри ее рубки. Шумков глянул на Дубивко и пожал плечами: