Кто же Сей? - [13]
Однако трудно поверить во все это до конца, и тот же Аполлинарий, исповедуя, что Богом была воспринята истинная человеческая плоть, предложил учение, которое на первый взгляд кажется приемлемым и даже удачным. Оно как будто что-то объясняет, как будто упраздняет «абсурдность» нашей веры… Впрочем, еще раннехристианский теолог и писатель Тертуллиан (155/165 – 220/240) повторял: «Верую, ибо абсурдно». Но иногда так не хочется абсурдов, хочется, чтобы все было понятно!
Аполлинарий рассматривает тройственный состав человеческого естества: дух, душу и тело. Между прочим, так же называется и знаменитый труд святого исповедника Русской Православной Церкви, выдающегося хирурга и духовного писателя, архиепископа Симферопольского и Крымского Луки (Войно-Ясенецкого; 1877–1961). Аполлинарий пишет, что у Христа была подлинная плоть, то есть Он имел настоящее физическое тело и настоящую душу, так что Ему был полностью доступен весь мир человеческих эмоций и чувств: Он страдал, тосковал, радовался… Но человеческий дух во Христе был замещен Логосом, это и было Божественное Слово, которое восприняло человеческую плоть и человеческую душу.
Таким образом, Аполлинарий не испытывал трудностей с такими, например, фразами, как Слово стало плотию (Ин. 1: 14), или со словами, произнесенными Господом в Гефсиманском саду: Душа Моя скорбит смертельно (Мф. 26: 38). Казалось бы, у него не могло возникнуть проблем с богословием. Логос,
Второе Лицо Троицы во Христе, и занимает место человеческого духа. Однако святые отцы не приняли и это учение, отвергнув его, как еретическое. Они утверждали, что Христос воспринял подлинную плоть человеческую, подлинную человеческую душу и подлинный человеческий дух. Вся эта полнота человеческой природы соединилась с Предвечным Словом, то есть с Богом.
На первый взгляд, учение отцов Церкви менее логично, нежели учение Аполлинария. Но они исходили из аксиомы: «Что не воспринято, то и не спасено». Христос воспринял человеческую плоть, поэтому наша плоть спасается; Христос воспринял человеческую душу, поэтому спасается и наша душа. Но если бы Господь не воспринял человеческий дух, то человеческий дух не спасался бы.
Иисусу была доступна и духовная жизнь человека. Отче! В руки Твои предаю дух Мой (Лк. 23: 46), – говорит Он на Кресте. Нам не следует перетолковывать эти слова в том смысле, что Господь имел в виду душу, мы должны воспринимать их буквально: речь идет именно о духе, о высшем проявлении человеческой природы.
Это учение Церкви отражено в третьем члене «Символа Веры»: «Нас ради человек и нашего ради спасения <…> воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы». Зачем же потом добавлено: «…и вочеловечшася»? Казалось бы, здесь мы сталкиваемся с очевидным повторением, но «Символ Веры» подобен строгой математической формуле, в которой не должно ничего недоставать, равно как и не должно быть ничего лишнего.
Дело в том, что «плоть» и «человек» – отнюдь не одно и то же. Под «плотью» понимается материальная субстанция, но ни в коем случае не дух. Причастие «воплотившагося» вполне устроило бы Аполлинария, однако добавка «…и вочеловечшася» предполагает как раз принятие Христом человеческого духа. Таким образом, Спаситель был не «призраком», как полагали докеты, и обладал не какой-то «половинчатой» частью человеческой природы, как думал Аполлинарий, а именно всей ее полнотой.
Словам «Сын Человеческий» присущ один интересный оттенок. Нам было бы проще ощущать Его «Отцом Человеческим», ведь Сын – порождение Отца. Но в этом-то среди прочего и состоит кёнозис, или, говоря по-русски, истощение Божества. Господь настолько смирился и снизошел к нам, что сделался порождением Собственного творения.
О человеческой немощи
Человек – существо немощное, причем речь вовсе не обязательно идет о немощи греховной: грех и немощь – вещи совершенно разные. К грехам Христос был непричастен. Приверженцы секты Виссариона [16] охотно соглашаются с тем, что у их лидера есть грехи, потому что, по их словам, Христос должен познать в том числе и грехи для того, чтобы помочь грешникам. Но для христианского сознания такое утверждение абсолютно неприемлемо. Если кто-то вкусил грех, то, значит, и сам нуждается в спасении. Господь не может вкусить грех, понятие греха абсолютно несовместимо с понятием Бога: Он Свят. Немощь же не имеет никакого отношения к греху, человеческая слабость – не грех.
Иногда, говоря: «человек немощен…», мы тем самым призываем к снисхождению к каким-то греховным слабостям. Но святой Иоанн Дамаскин (ок. 675 – ок. 753/780) пишет о «безгрешных страстях». Какими могут быть человеческие немощи? Немощь сил, немощь возможностей… Как же Бог Всемогущий (а именно таковым Он открылся Аврааму) может приобщиться к немощи? Этот парадокс присущ христианской вере, нашему исповеданию Христа как Сына Человеческого. Когда речь заходит об этом, христиане нередко настораживаются: им кажется, что их чуть ли не в грех вводят, чуть ли не в ересь толкают! С другой стороны, если этого не принять, мы не примем Христа как Сына Человеческого, потому что человек не может быть ни всемогущ, ни всеведущ.
Никто из нас не является совершенным родителем, и это значит, что, в той или иной степени, мы можем негативно влиять на своего ребенка, неосознанно решая за его счет свои личные проблемы, препятствуя его гармоничному психическому и нравственному становлению.Книга, которую вы держите в руках, помогает отделить злаки от плевел, отличать истинную родительскую любовь от деструктивной, замаскированной под любовь, называть вещи своими именами. Автор рассказывает о теневых сторонах родительской любви, а точнее, — о тех вещах, о которых мы зачастую избегаем не только говорить, но и думать.Книга просто и доступно рассказывает о самом главном: как, посредством каких конкретных действий построить мир в своем доме, как восстановить нарушенные связи между самыми близкими, как перестроить, выправить искаженные отношения.Это книга о том, как восстановить главную связь: найти Небесного Отца, вернуться к Богу.
Преподобный Марк Подвижник (V в.) — один из величайших египетских пустынников. Обстоятельства его жизни во многом остаются сокрытыми для нас, но преподобный Марк оставил драгоценное свидетельство духовного подвига — свои аскетические творения.Поучения преподобного Марка Подвижника разнообразны по жанру и содержанию: это и беседы с братией, и ответы на вопросы, заданные философом, и пространные поучения, и проникновенное толкование отдельных библейских стихов, которое преподобный Марк всегда ставит в связь с аскетическим деланием.
Двунадесятые праздники, посвященные важнейшим событиям земной жизни Господа и Божией Матери, являются центром богослужебной жизни нашей Церкви. Тексты служб этих дней наполнены размышлениями о тайне домостроительства нашего спасения, а значит, учат нас самому важному – вере в Бога, надежде на Него и любви к Нему.Эта книга поможет всем, кто хочет глубже прочувствовать богослужение величайших церковных праздников и лучше понять смысл событий священной истории.Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви.
В этой книге вниманию читателей предлагается диалог известного сербского старца Фаддея Витовницкого и православного психотерапевта, психолога Владеты Еротича. Собеседники делятся своими размышлениями о свободе, любви, смысле жизни, о добре и зле в этом мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Евангелия, которые официальная Церковь объявила неканоническими – и не включила в число «официальных» жизнеописаний Христа. Но… так ли это? И все ли апокрифические Евангелия – позднейшая подделка под священные тексты христианства? Доказать или опровергнуть подлинность этих произведений не в силах никто…