Кто здесь хозяин? - [17]

Утром, когда живущий на верхнем этаже молодой холостяк с застенчивой улыбкой проводил по лестнице свою возлюбленную, когда водитель машины, вывозящей мусор, в последний раз зазвонил в свой колокольчик, а бледное осеннее солнце уперлось лучами в запыленные окна дома, Годердзи Квициния набросил халат, и, опасаясь, как бы кто не стащил из почтового ящика свежие газеты, пошел вниз по лестнице. Если б ближайший сосед не столкнулся с ним носом к носу, может статься, что он и не вспомнил бы свой сон. Но, поздоровавшись и спустившись на несколько ступенек, Квициния решил: «Давай-ка развеселю немножко человека, развлеку», — и окликнул:

— Послушай, Ило!

— А?! Что? — Ило замер, прерывисто вздохнул и, опершись рукой с газетами на колено, перегнулся через перила.

— Представь себе, этой ночью во сне тебя видел.

Бибичадзе растерялся. Сперва в его глазах с увядшими подглазниками мелькнуло удивление, потом нерешительная улыбка осветила его припухшее лицо с неопределенным выражением.

— И говорить не стоило, пустяк, но раз уж ты мне встретился. Вообще-то ничего особенного, сон был самый обыкновенный. Хочешь узнать какой?

— Ну-ка, ну-ка? — Ило сощурил глаза и оперся о колено второй рукой.

— Приснилось, вроде пошел я на стадион посмотреть матч. Началась игра, понимаешь, и вдруг что я вижу — Ило Бибичадзе! На поле! Я глазам своим не поверил. Присмотрелся — ты! Точно ты, собственной персоной. Смотрел я на тебя во сне и удивлялся: как я не догадался, кто со мной по соседству живет! Вот и все. Смотрел и радовался… Больше ничего. Сам знаешь, что за штука сон.

Чем простодушней и доброжелательней расплывалась улыбка на физиономии Годердзи Квициния, тем мрачнее делался герой его сна. К концу рассказа он глубоко вздохнул и вопрошающе взглянул на соседа.

— Как ты думаешь, к чему бы это?

— Что?

— Когда игра в мяч снится.

— Да ни к чему. Ты что, в сны веришь? Верно, перед тем как спать лечь, о футболе думал. От этого и сон. Бывает…

— Спасибо, спасибо, — нервно проговорил Ило, повернулся и быстро пошел по лестнице…

Я забыл сказать, что была суббота.

Газеты почему-то не печатали ничего интересного и заслуживающего внимания. Просмотрев газеты, он углубился в решение кроссворда на последней странице журнала «Дроша». Не вспомнив фамилии грузинского композитора из семи букв, он рассердился на себя — нашел время кроссвордами заниматься! Близился конец месяца, во вторник ему предстояло сдать квартальный баланс. Он взялся за счеты, но никак не мог углубиться в работу. До телепередачи «Иллюзион» оставалось еще целых пять часов. Он не знал, чем занять это время.

Годердзи Квициния не любил субботы.

Звонок у двери обрадовал его: «Кто бы там ни был, хоть немного отвлекусь», — подумал он и, не выглядывая в глазок, распахнул дверь. Перед ним стоял Ило Бибичадзе.

— Заходи, Ило, дорогой.

— Спасибо, я здесь постою. У меня маленький вопрос, — проговорил Ило. Было заметно, что он взволнован.

— Не можем же мы в дверях стоять, дружище, — еще раз пригласил Годердзи, но гость не переступил порога.

— Как его… Значит, говоришь, в футбол я играл? — Бибичадзе понизил голос, огляделся по сторонам и, словно доверяя большую тайну, шепотом спросил: — А под каким номером играл, не помнишь?

— А? Представь себе, не присматривался, черт бы меня побрал! — Годердзи удивился вопросу, но еще больше его возмутила своя невнимательность — как же он не заметил и не запомнил номера!..

— Где ты меня чаще видел, в центре поля или на фланге?

Между нами говоря, какое это могло иметь значение, но ведь странности человеческой природы поистине безграничны, дорогой читатель.

— И в центре, и на фланге. Ты и в нападении играл, и защите помогал, когда туго приходилось. — Годердзи явно пытался угодить своему соседу.

— За наших играл или за них?

Годердзи не помнил, кто и с кем встречался на зеленом поле прошлой ночью в его сне, но, не задумываясь, ответил:

— Конечно, за наших.

— Народу много было?

— Да. Билет еле достал. На трибунах ни одного свободного места.

Ило немного успокоился, даже вроде собрался уйти, но передумал.

— С кем играли, ты говоришь?

— Да я как-то не разобрал, будь оно неладно. — На лбу у Годердзи выступил пот. — Какая-то такая команда была, без своего лица. Знаешь, бывают такие безликие команды.

— Они очень грубили? — со значением спросил гость.

— Да, пожалуй. К тому же судья им подсуживал.

— Скажи-ка, пожалуйста, какого цвета на мне была майка.

— Кажется, желтая.

— Желтая? — Ило поскреб в затылке.

— Да, точно, желтоватая, если не ошибаюсь. Да заводи ты в дом наконец, человече, продрог я в дверях.

— Спасибо, спасибо. — Судя по всему, ответы соседа не удовлетворили Ило Бибичадзе. Он повернулся как бы в раздумье и, шаркая шлепанцами, пошел к своим дверям.

Годердзи вернулся к счетам, но цифры куда-то разбегались. Он то и дело ошибался и вынужден был начинать сначала. Мысли об Ило не оставляли его: «Что же это получается: с утра пораньше испортил человеку настроение, можно сказать, отравил весь день. И какого черта мне приснился такой странный сон!.. А с какой стати я бросился его рассказывать? Хранил бы при себе…»

Не прошло и двух часов, как Ило опять пожаловал к нему. Открыв дверь, Годердзи с виноватым видом воззрился на соседа.