Кто закажет реквием - [41]

И он опять, словно фокусник, извлек новые бумажки из кейса.

Прочитав, Епифанов только и смог сказать, что «ох-хо-хо».

— И еще, — завершил свой рассказ Клюев — В разговорах Полякова и Брусова упоминалась некая цель, в отличие от двух других уже пораженная. Две других цели, как мне кажется, это Горецкий и Кондратьев. Вы не знаете, кто был поражен?

Епифанов понял, что не только опасения Горецкого за свою безопасность были не напрасными, но что и его предположение относительно связи убийства Петлякова со своим преследованием было верным.

* * *

Чтобы назначить встречу Горецкому, Епифанов позвонил ему с телефона, установленного на квартире Клюева. На той самой, второй квартире, про которую, как надеялся сам Клюев, знали только те, кому положено знать.

— Дима, — сразу сказал Епифанов, — я признаю твою правоту. Я посылаю к тебе ребят. О них распространяться не буду, тем более по телефону. Они же посоветовали назначить место встречи по известным только нам с тобой признакам.

Местом, известным только Горецкому и Епифанову, стал городок неподалеку от Таганрога, где друзья-следователи очень давно пили бесплатное пиво, закусывая его бесплатными же рыбными деликатесами. Естественно, данное мероприятие тогда организовал Горецкий.

Клюев с Бирюковым прибыли в тот городок к середине следующего после беседы с Епифановым дня, то есть, в пятницу. Они поискали «Форд» Горецкого на условленном месте, но не обнаружили его. Зато Клюев успел заметить чернобородого мужчину среднего роста и тощеватой комплекции, одетого в дорогую кожаную куртку. Но мужчина, очевидно, тоже заметил их, потому что юркнул за железную будку

— жалкую лавчонку, которую хозяин ее наверняка гордо именовал «шопом».

— Да, это Горецкий, — определил Клюев. — Судя по описанию Епифанова. Надо полагать, что он считает себя неплохим конспиратором. При такой конспирации ему быстро голову снесут.

Конспиратор Горецкий приблизился к их машине через минуту. Очевидно, это время ему потребовалось для того, чтобы сличить полученную по телефону информацию с наблюдаемыми объектами.

— Дмитрии Эдуардович, — окликнул его Клюев, когда Горецкий какими-то, как, очевидно, ему самому казалось, хитрыми зигзагами приближался к их «Волге», — мы здесь.

Они подобрали Горецкого, подъехали к его «Форду», оставленному хозяином на соседней улице, и проговорили больше часа.

— Что же, раз переправка «компромата» не удалась через «следователя-инкогнито», мы можем предложить свою помощь, — заявил Клюев.

— Но у меня самого есть друзья в Москве, которые в несколько приемов смогут доставить документы по назначению.

— Чем больше в системе звеньев, тем выше вероятность отказа, — возразил Бирюков. — У нас же существует возможность доставить вашу «бомбу» непосредственно в Генеральную Прокуратуру России.

— Неужели? — Горецкий лукаво посмотрел на собеседников: дескать, деловые вы ребята, но в саморекламе все же надо меру знать.

— Ужели, Дмитрий Эдуардович, — в тон ему ответил Клюев. — Несколько месяцев назад мы уже проделывали это. Вы ничем не рискуете. Сделаете копии, документы останутся при вас. Единственное, что вам сейчас надо сделать, так это спрятаться получше.

Ох-хо-хо, после того, что вы мне понарассказывали, я даже не знаю, как это сделать.

8

Петцольд чувствовал — теперь пойдут «гости». И вовсе не визит Маргитты Хоффмайстер послужил причиной для такого заключения. Слишком долго он жил, вверяя себя своей интуиции, чтобы сейчас не поверить ей.

Как поступить сейчас? Выйти на «Феникса»? Но какой властью тот обладает сейчас? Кому понадобятся документы, каков их «вес» сейчас? Общество ко всему уже привыкло, как постепенно организм привыкает к наркотикам, алкоголю, любому яду вообще. Доза — точнее две одинаковых, хранимых в разных местах, известных только Петцольду — возможно, не окажет уже заметного воздействия на организм общества.

Почему эвакуировали «Густава»? Ведь он был не более, чем связным. Из-за Маргитты? Допустим. Значит, всего-навсего произошел обрыв одного проводка, одной цепочки.

* * *

17 сентября, пятница.

Ясенево.

Клифф радостно метался по пoляне, попеременно изображая то преследователя, то преследуемого. Подругой Клиффа по этой своеобразной игре в пятнашки была восточноевропейская овчарка Гера.

— А вот интересно, если он ее трахнет, — предположил Великжанин, глядя на собак, — какие щенки получатся? И получится ли что-то вообще?

— Должно, наверное, что-то получиться, — пожал плечами Данилов. — А почему тебя интересует именно «Угрюмый»? И разве у Примакова нет ничего на него?

— Все есть у Евгения Максимовича, да только нету этого самого «Угрюмого». Как в воду канул. Я тебе еще когда говорил — эвакуировать его надо. Или там потихоньку убрать.

— Это мы всегда успеем, — Данилов подумал о том, что дуболом Великжанин, никогда не поймет, что это за явление было — «Угрюмый», и сколько надо вложить времени и трудов, чтобы подготовить такого человека — разумеется, имея нужный «материал».

— Нет, Валентин Игнатьевич. Сейчас надо успеть. Не позже конца следующей недели. А еще лучше — дня через три. Всех на уши поставить, но на «Угрюмом» поставить точку.