Кто закажет реквием - [40]

— Но вы-то, небось, не особенно ее отговаривали? — предположил Клюев.

— Ох, не особенно, — притворно вздохнул Епифанов. — Итак, что у вас стряслось серьезного?

— Вы полагаете, что у меня только серьезные дела случаются?

— А то как же? Вам на них везет, вас мелочи стороной обходят, — прищурился Епифанов. — Опять кто-то кого-то убил, а орудие убийства совершенно случайно у вас оказалось?

— Нет, — Клюев почувствовал, что Епифанов, несмотря на внешне совсем несерьезное поведение, совсем не шутил сейчас или шутил в очень малой степени — то есть, имела место иллюстрация выражения: «Во всякой шутке есть доля правды». — Давайте я расскажу все с самого начала. Итак, мы охраняли одного клиента по фамилии Кондратьев. И нам случайно удалось подслушать его разговор с неким Поляковым, знаете такого?

— Кто же не знает генерального директора могущественного «Tристана»? Не каждая фирма может себе позволить держать филиалы в Москве и Санкт-Петербурге.

— Даже так? — Клюев почувствовал себя слегка уязвленным профессионально.

— Да-да. Но что же интересного было в том случайно подслушанном разговоре?

— Кондратьев предупреждал Полякова, что собрал материал о… словом, об обычном наборе махинаций, характерных для «новых русских». Не буду вас утомлять деталями. Если вас этот разговор уж очень заинтересует, прослушаете его запись. Но дело в том, что Кондратьев подозревал Полякова в нанесении ему предупредительного удара. Он заявил, что Поляков приказал кому-то похитить его супругу. Собственно, с похищения супруги наше сотрудничество с Кондратьевым и началось. И нам удалось выяснить впоследствии, что это действительно так. Выкуп за похищенную жену Кондратьева был доставлен к дому некоего Вячеслава Брусова, с которым Поляков связан. Дальше — мы сопровождали Кондратьева и его жену, покидающих Южнороссийск. И представьте себе, их пытались убрать. Не знаю как, но убрать — убить ли, похитить ли. Это случилось на трассе, уже при выезде из области почти что. Гаишники устроили провокацию — я в этом более чем убежден, хотя доказательств конкретных нет — задержав автомобиль сопровождения, а шедший впереди автомобиль Кондратьева сначала попытались остановить, а потом обстреляли. То, что стреляли люди, связанные с Брусовым — однозначно. Равно как и то, что Поляков все это контролировал. Откуда такие заключения? Из наблюдений, разумеется.

— Вот вам чай, — в дверях появилась новоиспеченная «студентесса» с большим расписным подносом, на котором лежали бутерброды, стояли две вместительные чашки с чаем, два стаканчика и бутылка вишневого ликера.

— Очень вам благодарны, мамзель, — сказал Епифанов. Он подождал, пока дочь выйдет из комнаты, и спросил:

— Как долго вы за ними наблюдали?

— Да собственно, с воскресенья, с того дня. когда Кондратьев нанес визит Полякову. Надо сказать, что Поляков и Брусов, хотя и защитили свои места проживания от проникновения в них хоть целого взвода спецназа, но устройствами для связи — телефонами, «уоки-токи» — пользуются весьма и весьма беспечно. Наверное, потому, что в городе и области они никого не боятся.

Епифанов никак не отреагировал на последнюю реплику Клюева.

— Из этих разговоров и из других источников нам удалось узнать, что люди Брусова охотятся за неким Горецким, — продолжил Клюев, — и мне кажется, что этого Горецкого вы должны знать.

— А почему вы решили, что я должен знать Горецкого? — Епифанов поглядел пораженным.

— А потому, что всего за один день мне удалось навести о нем справки, получить вполне удовлетворяющие меня по объему сведения. И я выяснил, что Горецкий некогда работал в городской прокуратуре, где посчастливилось работать и вам. Это же элементарно, Ватсон.

— Вы говорите — за один день собрали справки о Горецком? — удивленно покачал головой Епифанов.

— Ну не в объеме книги из серии «Жизнь замечательных людей», конечно, поскольку, как выяснилось, Горецкий — личность выдающаяся во многих отношениях, и узнать о нем можно многое, но кое-что я узнал.

— Знаете, вы все больше растете в моих глазах как сыщик.

— Спасибо, — Клюев мимоходом отреагировал на комплимент или констатацию факта. — Так вот, что касается Горецкого — мне кажется, что вы в состоянии помочь ему. Как специалист и как просто давний его знакомый.

— Послушайте, но почему вы настаиваете на том, что я — давний знакомый Горецкого?

— Потому, — Клюев раскрыл кейс и положил перед Епифановым бумагу.

Епифанов стал читать и лицо его удивленно вытянулось.

— Ну как? — спросил Клюев. — Свой адресочек и телефончик видите? Это, насколько я понимаю, координаты всех людей, к которым сейчас может обращаться Горецкий, у кого может скрываться. Куда уж там мне — на Брусова кто-то очень оперативно работает. Достаточно умело и большим числом.

— Откуда это у вас?

— Виктор Сергеевич, мы могли бы уже, наверное, договориться о том, что я не должен сообщать вам все источники своей информации. Как старому знакомому я вам признаюсь — данный списочек у меня от Брусова; как я его получил, вам, наверное, неинтересно. А сейчас я вам покажу еще один списочек, очень забавный списочек, из области «совершенно секретно». Не знаю, входит ли в компетенцию прокуратуры пресечение разглашения подобных вещей, но вам, опять же как старому знакомому, я дам это почитать.