Кто закажет реквием - [32]

Но сейчас старший лейтенант на несколько секунд, может быть, даже на целых полминуты выпал из привычной среды обитания, тем более, что находился он в помещении один на один с Клюевым, старшина сейчас был рядом с задержанной «Волгой». Конечно, водители, особенно молодые богачи, вели себя очень уверенно, раскованно, но их поведение укладывалось во вполне определенную схему: в восьми случаях из десяти ему говорили с вполне различимым оттенком превосходства в голосе: «Командир, я очень спешу» и сразу же совали деньги. В остальных двух случаях деньги тоже предлагались, но с соблюдением несколько иного ритуала.

А вот про то, сколько он отжимается от пола, его никто не догадался спросить. Конечно, для своих двадцати восьми лет он уже несколько полноват, добрых полпуда прибавил в весе за последнее время, но даже его непосредственное начальство не обращало внимание на этот факт.

— Значит, нет, — именно так, то есть, вообще-то правильно, истолковал его замешательство Клюев. — А у нас в рядовые не брали тех, кто семьдесят раз не мог отжаться.

— Где это у вас? — машинально спросил словно бы находящийся в состоянии транса старлей.

— В спецназе, сынок, — все так же, почти шепотом, произнес Клюев. — Кто приказал нас остановить?

— А чего это я должен перед вами отчитываться? — старший лейтенант на какое-то время вырвался из-под влияния этого то ли гипноза, то ли шантажа.

— Перед инспекцией по личному составу все отчитываются, — многозначительно произнес Клюев.

Старлей почувствовал себя окончательно сбитым с панталыку. Ему русским языком (иным надо сказать, он никогда и не владел — нельзя же считать два-три десятка английских слов, удержавшихся в его памяти со времен средней школы, знанием иностранного языка) приказало по телефону его же начальство: надо обязательно задержать серую «Волгу» с номером тридцать пять-сорок два. Но этот тип, по виду явно не похожий на «лоха», фраера, предъявивший вместе с правами удостоверение агента частного сыскного предприятия, задает весьма странные вопросы. Насчет частного агентства никакой оперативной установки не было.

— Так вот, — продолжал Клюев, — сейчас мы вернемся в Миллерово…

В это время в будочку влетел Ненашев и выдохнул:

— Нас обстреляли. Примерно в трех километрах по трассе отсюда нас попытались остановить переодетые в милицейскую форму преступники. Как расценивать ваше поведение, старший лейтенант? С нами иностранный гражданин, а вы специально задерживаете его сопровождение за несколько минут до того, как на него нападут. Вы заинтересованы в международном скандале?

Ни в чем подобном старший лейтенант не был заинтересован, но он почувствовал, что его, кажется, здорово подставили.

* * *

Понедельник, 13 сентября.

Южнороссийск.

Поляков уже засыпал, когда раздалось курлыканье телефона. Протянув руку, Поляков нащупал трубку, подтянул ее к уху.

— Здравствуй, Володя, — пророкотал сочный мужской голос. — Спишь уже?

— Собираюсь, — ответил Поляков, сразу узнав говорившего. — Здравствуй, Владимир Филимонович. У нас все в порядке. Тебе подарочек показывали уже?

— Показывали. Он оказался слишком даже хорош, ты меня понимаешь?

— Понимаю, я рад, что это так.

— А вот зря ты радуешься. Тот, кто этот подарок для нас с тобой готовил, твой бывший подчиненный, он оказался слишком умным и осведомленным. Просто удивительно осведомленным для Южнороссийска. Надо бы его как следует отблагодарить. Зря ты не позвонил Ивану Васильевичу выразить ему самую горячую признательность, — собеседник коротко хохотнул, но смешок этот происходил явно не из-за веселья или удовлетворения говорившего создавшейся ситуацией.

— Ну, мы сами тут благодарность выражаем, — ответил Поляков и понял, что сон, которому он хотел уж было отдаться со всем удовольствием гедониста, пропал окончательно.

— Но ему-то, твоему подчиненному бывшему, выразили? Разберитесь срочно, — голос Владимира Филимоновича звучал так, словно он сидел сейчас в торце длинного стола и строго выговаривал одному из подчиненных.

— Разберемся, уже разбираемся, — поспешно заверил его Поляков. — У нас все на подходе, как говорится.

— А у тебя все получится? Помощь не нужна?

— Нет-нет, что ты. У тебя и других забот выше горла. Должны же и мы здесь, в провинции, что-то делать.

— Ну, смотри. Желательно, конечно, со всем этим поскорее разобраться. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил Поляков, понимая, что у могущественного собеседника ночь не будет спокойной.

Он тут же включил лампу на прикроватном столике и набрал номер на кнопочках, размещенных на трубке-аппарате.

— Привет, Брус, — коротко бросил Поляков, едва услышав голос, который запоминался сразу — молодой, с металлическими нотками и в то же время какой-то подлаивающий. — Нами недовольны, Брус. Да и у меня, честно говоря, ваша работа восторга не вызывает.

— Неужели?

— А ты сам подумай — из трех намечаемых целей ты достал только одну. А уж последнюю упустил — там вообще не фиг делать было.

— Ну, про последнюю сначала речи вроде бы и не было — так, одни понты.

— Ладно, хер с ним, с последним. Надо срочно найти второго. Работа аккордно-премиальная, понял?