Кто закажет реквием - [31]

«Ну, мудак, рожай, — мысленно поторопил он гаишника. — Скажи, что за дорогой ведется скрытое наблюдение, или что с вертолета засекли, как «Волга» зачесала по трассе сто пятьдесят в час на участке с ограничением скорости. Резина новехонькая, масло не каплет, номера не забрызганы. Соображай наконец, мудовище, к чему ты сможешь пристебаться.»

— Что же это вы так? — озабоченность, тревога — если не за все человечество, то уж за ту часть, которая перемещается, используя двигатели внутреннего сгорания — читается не челе старшего лейтенанта. — Скрываетесь с места происшествия.

— Не понял, — очень спокойно сказал Клюев. — Что за происшествие?

— Дорожно-транспортное, в каком же вы еще могли участвовать. Сразу за Миллерово. Серая «Волга», ваш номер. Все совпадает. Мне по связи передали.

— Мы не видели никаких ДТП, — сказал Клюев, — тем более, сразу за Миллерово.

— Что же, выходит, я с вами в игры играю? — донельзя официальным тоном спросил старлей.

От будки, облицованной белой блестящей плиткой, к ним неторопливо направлялся еще один гаишник, с погонами старшины. И машинешка, синяя служебная «Волга» под будкой притаилась, словно давая понять — бегать от нас бессмысленно.

«Вот козлы, — тоскливо подумал Клюев, — надолго, кажется, тормознули, надо же такому случиться.»

— Чевой-то наши конвойные поотстали, — Ненашев в очередной раз оглянулся. — Кажется, на посту ГАИ их тормознули. Может быть, и мы остановимся? Пора бы уже передохнуть. Однако странно, — он показал рукой вперед, — километра три как от одного поста отъехали, а они опять стоят.

«Они» — это, естественно, гаишники. Только группа показалась Ненашеву странной — какие-то немилицейские прически, чего-то недостает в экипировке, «Мерседес» в сторонке. Конечно, кое-где милиция получает и «Мерсы». Но чтобы здесь, на периферийном участке пусть и важной трассы…

На то, чтобы сообразить: останавливаться ни в коем случае нельзя, у Ненашева ушло секунд пять-шесть, за это время их автомобиль, сбавляя ход, проехал пятьдесят-семьдесят метров, отделяющие его первоначально от группы из трех человек, один из которых поднял полосатый жезл, и сбавил скорость почти до нуля. Группа поплыла мимо, человек с жезлом рысцой подался за останавливающейся машиной — гаишник никогда такого себе не позволил бы.

— Рвите с места! — крикнул Ненашев. — По газам! Это не милиция!

Жена Кондратьева испуганно оглянулась — для того, чтобы посмотреть на Ненашева, но не на преследователей, а они теперь бежали все трое. Первый уже протянул руку к дверце.

— Заблокируйте двери! — приказал Ненашев.

Но, похоже, до Кондратьева чуть раньше дошло, что ситуация, мягко говоря, не совсем обычная. Двигатель приглушенно взрыкнул, и человек в форме цвета маренго стал быстро отходить назад, уменьшаться.

Ненашев оглянулся — лже-менты (теперь он на сто процентов был уверен в том, что к милиции они имеют разве что отдаленное отношение) бежали к своему «Мерседесу».

Надо было принимать решение. На трассе достаточно много машин, сейчас полдень, но этим типам наверняка наплевать на все. То ли с трассы в канаву сковырнут на скорости сто километров в час, то ли… Водитель из Кондратьева по большому счету никакой, финиш будет плачевным.

— Разворачивайтесь! — приказал Ненашев.

Кондратьев не заставил приказывать дважды, повернул, проскочил через разделительную бровку, успел въехать в ряд до того, как налетел огромный, словно танк, «Линкольн».

Находившиеся в «Мерседесе» слишком поздно заметили маневр беглецов, но отреагировали так, как и предполагал Ненашев: в стекле сбоку и в стекле сзади появилось несколько отверстий, от которых разошлись лучами трещины. Перед тем, как упасть на сиденье, Ненашев успел крикнуть:

— Пригнитесь!

На счастье жены Кондратьева, пули прошли в каком-то десятке сантиметров от ее затылка. Только секунд через пять она то ли прислушалась к команде Ненашева, то ли сползла на сиденье, «отключившись» со страха на какое-то время. У этой женщины была явно заторможенная реакция. Ненашев подумал о том, что Кондратьев поступил в высшей степени неосмотрительно и неразумно, взяв с собой жену — такие люди, как она, просто притягивают к себе всякого рода несчастья.

Но больше по ним не стреляли. «Тойота» взлетела на небольшой взгорочек, и сразу стал виден мост, строение поста ГАИ, поселок с левой стороны, серая «Волга» на обочине. Бирюков расхаживал около нее взад и вперед.

— Ага, — сказал Ненашев, — чуяло мое сердце.

Клюев, находившийся в будке ГАИ, увидел «Форд», которой стал спускаться с возвышения.

— Xopoшо, начальник, — сказал он старшему лейтенанту. — Вон возвращаются наши попутчики. Мы сейчас вместе вернемся под Миллерово и осмотрим, какое ДТП там зафиксировано.

— Вы тут будете командовать? — Клюев почувствовал, что за официальным тоном старлея сейчас не стоит ничего, кроме неуверенности.

— Ты хотя бы тридцать раз от пола отожмешься, сынок? — резко приблизив губы к уху гаишника, спросил Клюев.

И в этой ситуации, которую наставления и инструкции называют внештатной, старший лейтенант растерялся. Именно сегодня утром он добросовестно попытался отжаться двадцать пять раз. Не получилось, уже на двадцать третьем разе руки его не смогли разогнуться. Конечно, когда он только начинал служить в ГАИ и не принимал, как теперь, от трехсот до восьмисот грамм водки в день, он мог отжаться и сорок раз. В последнее время он убеждал себя в том, что отжимания от пола — далеко не самая важная вещь в жизни. Ведь он очень неплохо зарабатывал, особенно сейчас, когда появилось столько богатых людей, готовых заплатить две или даже четыре его месячных зарплаты за то, чтобы не потерять на посту ГАИ лишних десяти минут, не говоря уже о водительских правах.