Кто в тереме? - [85]

Шрифт
Интервал

– Да что ж!.. – залопотала Дуня, забыв, что она в присутственном месте. – Росла девка, как горох при дороге, а теперь ее жизнь так чебурдыкнула! Не ýрода же она конченная? Вы же говорите, все от нее откараскались!

– Это да. Мать ни разу не приехала. Следователь говорил, что и позвонила-то всего один раз. Не думаю, что она на зону к ней будет ездить.

– Я к ней буду ездить… А то ведь совсем захряснет девка.

Бурлаков воззрился в немом изумлении. Дуня его невысказанный вопрос поняла.

– Мама меня поймет. Она простит.

Дуня по-прежнему говорила об умершей матери как о живой.

– А как Юля к этому отнесется?!

– Да, наверно, плохо отнесется… Она ее имени слышать не может. Но я все равно буду ездить. У Юли я есть, сестры есть, а у этой Киры – вообще никого.

То ли от сильного волнения, то ли воспринимая уже капитана как своего, она говорила, переходя то на общеупотребительный, то на свой собственный язык.

Бурлаков подумал: перестанут ли когда-нибудь женщины его удивлять? Вот и Лида. Зачем, собственно, пришла, кто ее заставлял? Учитывая их далеко не дружеское, не столь давнее общение…

Людмила Петровна уже у самой двери спохватилась:

– Вадим Сергеевич, а вы приходите к нам на чай!

Увидев изумление на его лице – засмущалась. Она уже успела по некоторым своим каналам узнать, что жена от капитана ушла.

– Ну, если наше приглашение не покажется вам нескромным

Ах, простота провинциальных нравов! В таком серьезном учреждении, да солидному человеку, при чинах, – вот так, с бухты-барахты!..

– Почему же нескромным… И к кому это – к вам?

– Ну, ко мне, конечно. Просто мы же с Лидией Федоровной в одном дворе живем, даже в одном доме. Я и привыкла: мы да мы! А у меня пирожки с тыквой – мировые получаются!

– У меня лучше! – не сдержалась Лида.

– Безусловно! – с жаром подтвердила Людмила Петровна.


* * *


Бурлаков не задержался с визитом, явился уже через неделю, на Татьянин день. Компания была в сборе: кроме Людмилы Петровны и Лиды, естественно, Людмила Ивановна и Зоя Васильевна. Пирожки и в самом деле были замечательные – и с тыквой, и с яблоками, и с мясом и капустой. Где чьи – никто не уточнял, налегали сообразно вкусам.

В возникшей паузе Людмила Ивановна обратилась к Зое Васильевне:

– Зайка, почитай стихи! Наверняка же что-то новенькое сочинила!

И пояснила Вадиму Сергеевичу:

– Она у нас темы из жизни берет. Как какая-нибудь история – так раз! – готово стихотворение!

Зоя Васильевна опасливо взглянула на Лиду.

– Про меня, что ли? – осведомилась Лидия Федоровна. – Давай, послушаем!

«День покатился по наезженной…» – начала Зоя и запнулась, и опять с опаской взглянула на Лиду.

– Да читай уже! – та досадливо махнула рукой.


День покатился по наезженной…

А где-то там, а где-то там —

Нарисовалась и забрезжила,

И устремилась по пятам


Негаданная и нежданная,

Некликанная и незванная,

Неотвратима – от незнания —

Твоя беда, твое страдание.


А ты, в неведеньи счастливом,

Работаешь на перспективу

И строишь планы на потом…

О веке грезя золотом


Кроишь недели, дни планируешь,

Минутами манипулируешь…

И может, только сердце слышит:

Тебе беда в затылок дышит!


Она с тобой – на юг и запад,

Чтобы обрушиться внезапно

В день, обозначенный судьбой,

И стать лицом к лицу с тобой,


Чтоб рядом быть с тех пор всегда…

Ты, обреченно и устало:

«Ничто беды не предвещало!» —

Кому-то скажешь иногда.


Лида встала и молча вышла из комнаты. Бурлаков укоризненно покачал головой.

– Ничего, ничего! – Сказала Людмила Петровна. – Пусть привыкает. Ей теперь с этой бедой жить, что ж теперь, весь век как с больной нянчиться?

Лида отсутствовала недолго, вернулась с бутылкой коньяка.

– Помянем Гарика, – сказала. – Царство ему небесное! А вам, Вадим Сергеевич, спасибо. Он там теперь будет лежать отомщенный.

– Да что я, – засмущался Бурлаков. – У меня такая работа. Подруг своих благодарите.

– Их я тысячу раз благодарила, и еще не раз поблагодарю.

…Расходились по домам в разные стороны. Сеял редкий снежок. Уходить с улицы не хотелось, воздух был изумительный, пахло соленым арбузом.

«День покатился по наезженной…» – твердил Бурлаков, шагая неторопливо к остановке.


Конец.


Для оформления книги использованы собственные фотографии автора.


Еще от автора Лидия Васильевна Луковцева
И нас качают те же волны

В маленьком тихом городке на Волге уже полгода разыскивают пропавшего владельца старинного особняка. На этом фоне новое ЧП, исчезновение сына крупного чиновника, жившего по соседству, выглядит тем более зловеще. Пока спецслужбы в мыле, три подруги, женщины в годах, решили изменить привычный образ жизни. Реализуя «культурную программу», они сталкиваются со следами преступления и случайно его раскрывают. Так начинаются их захватывающие приключения. Легкая ироничная история, частично основанная на реальных событиях, для читателя, предпочитающего погоням и перестрелкам постепенное распутывание клубка загадок – и человеческих судеб.


Рекомендуем почитать
Облако памяти

Астролог Аглая встречает в парке Николая Кулагина, чтобы осуществить план, который задумала более тридцати лет назад. Николай попадает под влияние Аглаи и ей остаётся только использовать против него свои знания, но ей мешает неизвестный шантажист, у которого собственные планы на Николая. Алиса встречает мужчину своей мечты Сергея, но вопреки всем «знакам», собственными стараниями, они навсегда остаются зафиксированными в стадии перехода зарождающихся отношений на следующий уровень.


Ник Уда

Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…


Акука

Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…


Белый отсвет снега. Товла

Сегодня мы знакомим наших читателей с творчеством замечательного грузинского писателя Реваза Инанишвили. Первые рассказы Р. Инанишвили появились в печати в начале пятидесятых годов. Это был своеобразный и яркий дебют — в литературу пришел не новичок, а мастер. С тех пор написано множество книг и киносценариев (в том числе «Древо желания» Т. Абуладзе и «Пастораль» О. Иоселиани), сборники рассказов для детей и юношества; за один из них — «Далекая белая вершина» — Р. Инанишвили был удостоен Государственной премии имени Руставели.


Избранное

Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.


Время быть смелым

В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…