Кто в тереме? - [82]

– Ну, тогда хоть чайку давай попьем, не обижай меня.

– Чайку давай!

Виктор вытащил кулек с шоколадными дорогими конфетами – Гарик был сладкоежкой, как все алкоголики, и бывшие, и настоящие. Вынул пару пирожных, вытащил термос с крепко заваренным чаем, почти чифирем, чтобы Гарик не сразу почувствовал за горечью заварки вкус спирта, добавленного в термос.

О том, что Витек пьет экстракрепкий чай, почти заварку, Гарик знал, и почти черному его цвету не удивился. Но плеснул себе в чашку кипяченой водички из чайника, разбавляя. Впрочем, той мизерной дозы спирта, что попала в чашку, ему для начала, после крайне долгого воздержания, было вполне достаточно.

Но и этим Легостаев не ограничился. Как опытный шпион, откуда что взялось, дома он подготовил из «коньячных» конфет другую «отраву». Одноразовым шприцем с толстой иголкой прямо через фантики он накачал каждую конфетку чистым спиртом. Гарик еще поржал, что крепость конфет скоро достигнет градуса водки и выведет их в разряд «детям до шестнадцати». Но тут же сунул в рот вторую, и глаза у него заблестели.

Угощения хватило, чтобы Гарик «поплыл». Вскоре он заявил, что имеет право в кои-то веки расслабиться после работы. Хоть раз в жизни, тем более, на природе. Правда, он все порывался позвонить жене, но не мог найти телефон, который куда-то задевался. Легостаев знал, куда именно.

Увы, в маршрутке к ним присоединился сосед по даче. Не то, чтобы ближний, но на даче все соседи, и дальние, и ближние. Он просто прилип, как репей, и невозможно было от него отделаться. Пригласил к себе, у него там и обогрев, и выпить-закусить найдется. Давно, мол, не сидел в приятной компании.

Сидевший как на иголках Легостаев еле дождался момента, когда сосед – да, Зварыкин его фамилия, зовут Сергеем, – выйдет во двор перекурить да по малой надобности. Он хотел переговорить с Гариком, пока тот совсем не окосел и еще соображал. С пьяным разве можно решить такое серьезное дело?

Но уже и окосевшего, уговорить Гарика оказалось совершенно невозможно. Он слушать не хотел никаких резонов. Разгорячившийся Легостаев сам не заметил как беседа их стала вестись на высоких тонах, а прервал ее только вернувшийся с улицы Зварыкин.

Едва войдя в комнату, он буром попер на Гарика. Оказывается, у него давно был на него зуб – когда-то жена Сергея бегала к Гарику и даже хотела уйти к нему совсем. Легостаев как самый трезвый видел, что градус конфликта растет. Он все гадал, пора вмешаться или обождать, но тут все внезапно решилось само собой.

Хозяин со всей дури, а дури там было немало, огрел гостя табуреткой по голове. Ветхая, прослужившая не одно десятилетие табуретка рассыпалась, но удара в висок оказалось достаточно. Гарик рухнул на пол.

А потом Зварыкин еще и пригрозил Легостаеву, что с ним будет то же самое, если он не поможет утащить тело подальше от дома, в поле.

– Вы и помогли?

– Ну да… А там нашли колодец… Туда и сбросили…

– А потом?

– Потом, когда вернулись, Зварыкин сказал, что все слышал. Что, если бы он Херсонского не убил, тот бы меня выдал, и тогда не видать мне клада, как своих ушей. А так – проблема решена, его там никогда не найдут, а мы все поделим поровну. Типа, он свои пятьдесят процентов сполна отработал. Сказал, что так сильно его ненавидел… Что собаке – собачья смерть.

– С чего же он тогда вас так зазывал к себе, если ненавидел? С какой целью?

– Не знаю. Может быть, он с самого начала все планировал? Он же страшный человек, я это только потом понял. Я испугался. Он сказал, что и меня прибьет, если я вздумаю идти на попятный. Да и прибил бы, он ведь сидел уже по сто четырнадцатой, по-пьяни забил кого-то до смерти. Не сам, он шел за соучастие, поэтому ему не много и дали.

– Чего ж он вас не прибил сразу, такой страшный человек?

– А как бы он без меня добрался к сундукам?

– Ну хорошо, допустим. Как вы собирались вывозить сундуки?

– Я бы попытался устроиться сторожем на место Херсонского. Директор брал только людей знакомых, а меня-то он уже знал. Думаю, не отказал бы. Но потом Гарика нашли…

– Как вы проникли в больницу?

– Я? В больницу? Зачем?

– Ну как зачем? Добивать Херсонского.

– Да разве ж это я? Гарик же мой друг. Нет, я бы не смог!

– Ой ли? В колодец бросить смог!

– Там другое. Там я думал, он уже мертвый!

– Тогда кто был в больнице?

– Да Зварыкин же! Ему ведь вообще не проблема, он санитаром в травматологии работает, на первом этаже. А Гарик лежал на втором. У них там даже ключи общие, дежурные врачи и медсестры все время с этажа на этаж бегают – помогают друг другу, когда вызов к тяжелым, да к экстренным.

– Зварыкин вам это все сам рассказал?

– Ну да. Он как-то узнал, где меня искать. И потом несколько раз приходил. Проверял, наверное, не сбежал ли я. Обсуждал, как клад вывозить будем.

– Ну и как же?

– Ну я-то не мог, я в розыске. Зварыкин хотел сам устроиться сторожем. А если бы не вышло – подкатиться к музейной тетке. Гарик говорил, она одинокая. У старух сейчас мода – с молодыми жить.

Бедная Зоя Васильевна! Не ведала, какие сети плелись вокруг нее. Может, и не стоит ее посвящать – поберечь пожилые нервы?

…Зварыкин на очной ставке с Легостаевым сказал, хищно осклабившись: