Кто в тереме? - [37]

Лизины родители, исходя из собственного нажитого опыта и чужой житейской мудрости, пытались объяснить дочери, что счастья ей не будет, что семья их долго не продержится, поскольку капля камень точит. Рано или поздно Никита начнет более внимательно прислушиваться к маминым словам.

А потом придет время и найдется повод, прозвучит сакраментальное «права была моя мама». И родившийся ребенок станет, рано или поздно, разменной монетой. Не приведи Господь, еще и воевать за него придется!

Лиза не хотела слышать никаких резонов. У них так не будет! Как всякий юный человек она пребывала в уверенности, что жизнь началась только с ее рождения, что ничего подобного ни с кем никогда раньше не происходило, а если и происходило, то не так, как у них с Никитой. У них все будет по-другому, поскольку они живут в современном мире, а не в ветхозаветные времена! И если родители Никиты не хотят ее знать, то это их проблемы. Ей эти родственные отношения – тоже до фонаря, а жить в их хоромах она никогда и не собиралась.

Отчим вздыхал и пророчествовал.

– В жизни все по спирали, моя дорогая, все – по спирали! Еще убедишься… – философствовал Геннадий Иванович, тяпнув рюмочку-другую.

– Папа! От судьбы не уйдешь! Никита – моя судьба.

– «Нет на свете новизны, а есть лишь повторение былого», – цитировал отчим.

У него была слабость: при случае блеснуть опереньем. Он любил продемонстрировать, что он – не просто себе прораб, классический персонаж-матерщинник со стройки, а прораб, близко знакомый с сонетами Шекспира.

Правда, читал он их только в легком подпитии, совсем трезвым стеснялся. Хотя мало кто в его окружении знал, что он читает стихи именно бессмертного Шекспира. Ну, у каждого своя блажь. Не голубей же гоняет!

И была у Лизы мечта: чтобы свадьба ее – одна и на всю жизнь! – происходила не в тесной родительской квартире, не в кафешке и не в шатре, натянутом во дворе Никитиных родителей. Душа жаждала чего-то необычного, чтобы помнилось всю жизнь!

Она даже немножко завидовала цыганским свадьбам – из церкви, после венчания, не на такси с пупсами, а на разукрашенных цветами и лентами тройках с бубенцами, и фата невесты развевается за спиной. Что-то вроде старинного замка виделось ей в мечтах. Но где взять денег на замок и где найти замок?!

Правда, был у них в городке ресторан под названием «Замок»: нелепое сооружение, обложенное красным декоративным кирпичом, с окнами-бойницами и псевдобашенками по углам. У входа гостей замка приветствовал фанерный рыцарь двухметрового роста в фанерной кольчуге и с опущенным забралом. Костюм рыцаря приходилось периодически подновлять, потому как только ленивый из сильно перебравших гостей не считал своим долгом «пробить в жбан» бессловесному консьержу, опрокидывая фанерную фигуру на клумбу. В крайнем случае, если клиент уже слишком сильно «устал», он просто подрисовывал рыцарю пышные усы поверх забрала или писал на груди аршинными буквами матерное слово.

Не в этой же пародии на замок играть первую и, Бог даст, единственную свадьбу?

И вот Никиту, у которого по части креатива было все в порядке, в один прекрасный момент осенило: а теремок? Вот же он, замок, в древнерусском стиле. Надо только договориться с наследником дома – дядей Сережей Бельцовым. Он всего лишь один раз в году приезжает из своих шахтерских краев в Артюховск, в отпуск, на путину, поскольку сам – заядлый рыбак. Остальное время дом закрыт и приглядывает за ним сосед, друг Сергея. С чего бы Сергею Михайловичу возражать?

А уж украсить терем внутри – фантазии хватит, и средств тоже. Подзаработает, несколько курсовых состряпает студентам, да тройку-четверку сайтов оформит, друг подгонит заказов. Это если родители окончательно упрутся рогом, а он просить не станет. Начинается самостоятельная жизнь. Мужик он, в конце концов?

Да тут случилось, что Сергей Михайлович Бельцов пропал, сгинул. Хочешь – не хочешь, надо было идти на переговоры с Черновым. Но была в этом какая-то неловкость: хозяин исчез, а на его, может быть, костях свадьбу играть! И прежде чем идти к Николаю с просьбой поглядеть на теремок изнутри и последующим разрешением сыграть в нем свадьбу, он по старой памяти решил как-то вечерком еще разок воспользоваться лазом.

Эта дыра в заборе так и не была забита, родители о ней не подозревали. Как говорится, в попе детство заиграло. И уже во дворе его осенила еще одна идея: а чего просить дядю Николая, может, он и не разрешит, и что тогда делать? Все же не хозяин. Тогда и вообще в терем не попадешь. К тому же, может, вообще овчинка выделки не стоит… Нужно как-то самому проникнуть в дом, а там уже проблемы решать по мере их возникновения.

Не иначе, черт его подвигнул на эту аферу. Или, как сказал позже папа: ты, сын, умный, но дурак!

И в следующее свое проникновение он явился во всеоружии: с фонариком и пилкой по металлу. Знал уже, что Николай на работе на сутках, а соседний дом с другой стороны пустовал. Был уверен, что ничем не рискует.

Благополучно распилил дужку замка, а потом… на его голову обрушился удар полуторалитровой бутылки минералки. Приласкал его племянник Николая, неожиданно приехавший в гости. Ему дядя поручил приглядывать за пустующим соседским подворьем на время его, дядиного, отсутствия.