Кто укокошил натурщика? - [7]
— Бога невозможно увидеть, потому что он Дух Святой, невидимый и бесплотный, — оппонировал Феликс Предрасположенный, потрясая метлой, как пророк посохом. — Он везде, поэтому всё видит, всё слышит и всё знает. Вот из-за таких, как вы, неверующих безбожников, Бог и насылает на нас стихийные бедствия.
Дворник говорил с украинским произношением, поэтому выходило не «Бог», а скорее «Бох».
— Ай, да что с вами говорить, — отмахнулся Кондратюк и побрёл дальше своей дорогой…
И спросят Его: «Ты религиозен, о Всевышний?»
И ответит Он: «Нет, я атеист».
Книга пророка Адамыча.
Май 2003 г.[2]
Поцелуй
Мы очень поцеловались.
Ф. М. Достоевский, «Подросток»
Сегодня, во что бы то ни стало, я её поцелую, думает Иван Эдуардович, потягиваясь после сна.
Яркое утреннее солнце сквозь зелень окружающих санаторий деревьев просачивается в окно санаторных апартаментов Ивана Эдуардовича и, слепя ему глаза, подтверждает, что наступающий день будет пляжным, как и планировалось. Намедни радио пророчило смену тёплой облачности на жаркую безоблачность.
Вот на пляже он её и поцелует, даже невзирая на её кокетливые отнекивания.
Жарко. Иван Эдуардович встаёт с накрахмаленной санаторной простыни и, подцепив ступнями шлёпанцы, делает несколько гимнастических движений, после чего в одних трусах шествует в душ. Скинув трусы и шлёпанцы, взбадривает себя контрастным — попеременно то студёным, то жгучим — водопроводным дождичком. Ах, хорррошо!
— Вы кто? — спросила она.
— Прекрасный принц на белом коне, — пошутил он, показав в улыбке свои здоровые белые зубы.
— А я заколдованная царевна, — пошутила в ответ она…
Это тогда, в день их знакомства, почти неделю назад…
После душа, разрумянив кожу трением полотенца, Иван Эдуардович трусы не надевает. Надевает плавки. На пляже живописного пруда нет кабинок для переодевания, ибо пруд всего нескольких шагах от корпусов санатория «Берминводы», поэтому обитатели санатория выходят на пляж уже в купальниках и плавках. На территории этого оздоровительного заведения три красивых пруда, но лишь на одном из них имеется песчаный пляж и лодочная станция, а два других хороши для любования и рыбалки.
Иван Эдуардович, почистив зубы, бреется перед зеркалом безопасной иноземной, расхваленной в телерекламе, бритвой и любуется своей фотогеничной физиономией. КрасавЕц! Ему бы не инженером на приборостроительном заводе, ему бы с такими внешними данными где-нибудь в Голливуде киноактёром… Всяких там Суперменов да Джеймсов Бондов… Не удивительно, что женщины ему так охотно отдаются… Вот только эта новенькая что-то больно долго ломается. Иван Эдуардович уже неделю её обхаживает, а она даже поцеловать себя не позволила. Слишком рано, дескать… Должно пройти ещё сколько-то там дней, прежде чем… Такая молодая, почти вдвое моложе Ивана Эдуардовича, а такая в этом аспекте несовременная… И имя у неё несовременное, старинное: Василиса.
— Василиса? — удивился он. — Редкое, редкое… Я буду звать вас Василисой Прекрасной, ибо вы действительно сказочно хороши…
Нет, чёрт возьми, что ни говори, но он действительно недурён! Ну разве дашь ему его сорок два? Ну, максимум тридцать с хвостиком. И чего она тянет? Другая бы на её месте уже давно наслаждалась бы с ним всеми прелестями неплатонического курортного романа…
Иван Эдуардович, сжав губы и выпятив давлением языка кожу под нижней губой, соскребает лезвием с таким образом созданного возвышения наросшую за сутки щетину. Под самый корень её! Большинство женщин не любят, когда мужик при поцелуе колется…
Его ухаживания она принимает, в принципе, благосклонно, с удовольствием принимает в подарок цветы, но от поцелуев шарахается, как монашка. Он ей явно нравится. А значит, она хочет его поцелуев. Почему же уклоняется? Боится показаться легко доступной? А может, она, так сказать, объект чрезмерно пуританского родительского воспитания? Но разве может в наше время девушка, которой уже за двадцать, оставаться девственницей?! А может, просто кокетничает, ломается, набивает цену… Целовать! Непременно целовать! Игнорируя её «не надо!», её отталкивания… Сама же рада будет! На пляже. Нет, лучше на лодке, это романтичнее. Да, возьму напрокат лодку, отплывём под сень красивых плакучих ив, и… Не забыть и презервативы, на всякий «пожарный» случай… Вдруг от поцелуев разомлеем, возбудимся…
Иван Эдуардович смывает с лица остатки пены и внимательно осматривает результат работы бритвой. Прекрасно! Втирает в кожу ароматный крем, чтоб не щипало…
Вечерами они гуляли по красивому парку и трепались. Корпуса санатория «Берминводы», что в развёрнутом виде звучит как «Березовские минеральные воды», — это не сталинские имперские дворцы с колоннами, шпилями, барельефами в виде орнамента из колосьев, плодов, серпов и молотов, скульптурами пролетариев и колхозников, и с прочим помпезным украшательством. Нет, это типовые брежневские коробки. Украшением этого санатория являются не корпуса, а окружающие их парк и пруды.
О чём Иван Эдуардович с Василисой щебетали, любуясь этим парком и этими прудами? О том, как виртуозно солируют соловьи под оркестровый аккомпанемент цикад, или ещё каких скрипичных насекомых. О том, какая необыкновенно яркая луна и какое невероятное стадо звёзд пасутся над «Берминводами». О том, какие восхитительные благоухания источают цветущие акации, черёмухи и прочие ботанические элементы ландшафта… Типичный трёп, предваряющий курортный роман. Но иногда Василиса заговаривала о странном…
Детские страхи… С годами они исчезают или? Взрослому мужчине во сне приходится вновь и вновь бороться с тем, чего боялся в раннем детстве.
Люди, боги, домовые и ёкаи – всё смешалось в этой маленькой деревне, расположенной на краю заповедника. Знала ли Настя, что случайно разбив бамбуковый сосуд, станет связанной заклятием с древним злым божеством Уосэ Камуи и навлечёт беду на свою не совсем обычную семью? Пусть она и могла видеть потусторонних существ, но кроме этого никакими другими силами, в отличии от своей бабушки и младшей сестрёнки, не обладала. Как же Насте разорвать заклятие, наложенное взбалмошной богиней на древнем капище, и вернуть древнему богу память, который оказался не таким уж и злым?..
Оля видит странные сны. В них она, взрослая, едет по московскому метро, полному монстров, и не может вспомнить прошлое. В этих снах нет Женьки, единственного человека в её жизни, кто тоже их видел — откуда-то Оля знает, что его больше не существует в реальности, даже лица не помнит. Наяву наступает ноябрь, преддверье зимы — и приносит с собой других чудовищ да слухи о живодёре в городе. В классе появляется новый ученик. Всё начинает стремительно меняться. Стрелки часов сдвигаются с места.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Небольшой рассказ на конкурс рассказов о космосе на Литрес.ру 2021-го года. Во многом автобиографическое произведение, раскрывающее мой рост от мальчишки, увлечённого темой космических полётов, до взрослого без иллюзий, реально смотрящего на это.
Космос, одновременно и недружелюбный, и открытый. Может ли человечество освоить космос, как в свое время освоил свою родную планету.