Кто убил профессора Ф.Ф. Белоярцева? История "голубой крови" в зеркале прессы - [56]

Страшно? Читатель напуган до смерти? Но вот странность — следователи "забывают" процитировать документ собственной экспертизы дальше. А в этом документе, между прочим, сказано, что различная упаковка на токсичность препарата не влияет, что препарат в стеклянной и пластиковой таре не токсичен, гибели животных не вызывает. О больших количествах диоктилфталата в материалх экспертизы вообще ничего не сказано. Там лишь названы концентрации в сотых долях грамма на литр и доказано, что это безопасно.

Но оставлю на совести следствия эту забывчивость, скажу о другом. Дело в том, что даже если бы наш препарат оказался слаботоксичным, тут еще не было бы никакого криминала. Почему? Потому что в реанимациях всего мира, в том числе и в нашей стране, порой приходится применять препараты с довольно сильным побочным действием на организм. Среди них есть слаботоксичные, канцерогенные, тератогенные и иммуногенные препараты. Главное их свойство, которое берется в расчет Фарм-комитетом, — реанимационная эффективность. Когда человек лежит на столе в состоянии клинической смерти, об отдаленных последствиях лечения думать не приходится — это, так сказать, необходимые "издержки", "плата" за спасение жизни в данный момент. Но "Перфторан"-то вообще не токсичен. Как же после всего этого можно писать, что "голубая кровь" себя не оправдала? Риск? Безусловно, есть, как и во всяком новом деле. Но ведь и после вливания донорской крови этот риск остается, бывают порой тяжелейшие осложнения. Ведь до сих пор не достигнуты ни абсолютная стерильность, ни безопасность донорской крови. Напротив, известно, что такие вливания нередко вызывают перенос вирусных инфекций, бессчетные аллергические реакции. А сейчас в связи с открытием вируса СПИДа вся кровь тщательно проверяется на антитела. Многие страны вынуждены ликвидировать созданные ранее банки донорской крови и ускорить разработку искусственной.

Было бы наивным полагать, что все эти факты являются откровением для лиц, определяющих стратегию развития нашей медицинской и биологической науки. Знал все это прекрасно и покойный вице-президент АН СССР Ю.А. Овчинников, как знают это и три академика — тт. А.А Баев, А.С. Спирин, В.Т. Иванов и член-корр. АН СССР В.Ф. Быстров, в своем письме в "Огонек" оправдывающие действия вице-президента. Вот их аргументация: "… скептическое отношение Ю.А. Овчинникова к "Перфторану" как кровезаменителю имело полное основание. По данным Минздрава СССР, а также публикациям в зарубежной печати, касающимся аналогичных препаратов, "Перфторан" обладает несколькими отрицательными свойствами: он трудно подвергается стерилизации высокой температурой и гамма-облучением, его эмульсия нестойка, кислородная емкость его мала, он вызывает нежелательные побочные реакции, быстро покидает кровяное русло, а входящие в его состав перфторуглероды, наоборот, длительно задерживаются в тканях. Все это исключает его широкое применение. Можно считать, что на сегодняшний день надежный кровезаменитель отсутствует".

Не дело журналиста ввязываться в ученый спор, а тем более вовлекать в него широкого читателя. Мы и не будем этого делать. Поговорим о методах ведения спора — об этом и мы вправе судить.

Уважаемый читатель, вы не биолог, не академик и даже не кандидат наук. Какой опыт поставили бы вы ради проверки утверждения о низком качестве препарата? Видимо, вы взяли бы донорскую кровь и западные образцы фторуглеродного кровезаменителя и сравнили бы их свойства со свойствами "Перфторана"? Но именно этого уважаемые академики не делают в своем письме. Иначе утверждение о невозможности стерилизации "голубой крови" гамма-лучами и высокой температурой теряет всю свою убедительность. Ведь эритроциты живой крови также гибнут при подобной стерилизации. Донорская кровь в этом смысле не стерильна и содержит в себе ряд неполезных микроорганизмов. Однако на этом основании мы не отказываемся от ее применения. Из всего сказанного не следует, однако, что "Перфторан" не стерилен, поскольку стерильны все компоненты препарата, стерильны пустые ампулы и стерильны боксы, где они наполняются. Кроме того, в процессе изготовления эмульсия подвергается давлению нескольких десятков атмосфер — ни один болезненный микроб не выдерживает такого воздействия. Но все это "забывают" сказать в письме уважаемые ученые. Теперь о публикациях в зарубежной печати, на которые ссылаются авторы письма. Уважаемым ученым хорошо известна предыстория создания "голубой крови" у нас и за рубежом. И, как ни жалко мне утомлять читателя излишними подробностями, я вынужден это делать, поскольку этого требует истина.

Еще в 60-е годы в США была высказана идея о возможности замены крови в качестве кислородопереносящей среды жидкими фторуглеродами. Образовались лаборатории и целые фирмы в США и Японии, работающие над этой проблемой. Однако в конце 70-х годов эти работы привели к неудаче и были прекращены. Виной всему была неверная установка: частицы эмульсии брались слишком крупные, больше живого эритроцита. Они застревали в капиллярах, образовывали тромбы, перекрывали кровоток — и применение препаратов оказалось невозможным. Именно в конце 70-х годов на Западе объявили о своем фиаско, и к этому периоду относятся все негативные отзывы в прессе о подобных заменителях крови. Работали над искусственной кровью и в СССР, в крупном институте гематологии в Москве, пытаясь скопировать японский и американский образцы. При таком подходе к проблеме вполне естественно было, что остановка работ по искусственной крови на Западе закончилась кризисом и для нас. И если бы речь шла о рядовой научной проблеме, здесь бы, наверно, на много лет пришлось бы поставить точку. К счастью, именно в это время в нашей стране нашелся человек, который с самого начала отказался от копирования заокеанских образцов. Белоярцеву и его коллегам, работавшим в Институте биофизики АН СССР, пришлось искать свои оригинальные идеи. Именно такой подход позволил им за три года, с 1981 по 1984 год, добиться удачи. Успех был обусловлен работой химиков, оперативно поставлявших варианты перфторуглеродов и других веществ, огромным размахом испытаний на животных, а главное — правильной идеей: фторуглеродные частицы, из которых состоит эмульсия "Перфторана", были сделаны в несколько раз меньше эритроцитов живой крови. Поэтому они проникают в такие участки пораженного тела, куда обычная кровь дойти не в состоянии. Оказалось, "Перфторан" проходит даже сквозь склеротизованные сжатые капилляры и доносит кислород гибнущей от тромбов ткани. Он проникает сквозь сосуды отекшего мозга и питает кислородом его умирающие клетки. Между тем главная причина всех патологий в медицине — дефицит кислорода в клетках пораженной ткани. "Перфторан", как выяснилось, эту главную причину во многих случаях устраняет.