Кто убил президента Кеннеди? - [74]
Если биолог в лаборатории ставит опыт с различными культурами, помещенными в пробирки, и наутро обнаруживает, что одна из пробирок, по неизвестным причинам, оставалась открытой, он не начинает гадать, попали туда посторонние микробы или нет, — он просто выбрасывает пробирку. Если мы обнаруживаем, что с вещественными доказательствами кто-то манипулировал, нет смысла гадать, до какой степени дошла манипуляция — нужно просто отказаться принимать их во внимание.
Именно поэтому мы не можем верить и фотодокументам, хранящимся ныне в Национальном архиве. Расписка, данная Секретной службой о получении этих фотодокументов ночью 22 ноября 1963 года, указывает на наличие 28 негативов (при этом а машинописном перечне имеются исправления, сделанные от руки). Несколько лет эти документы находились в полном распоряжении правительства Джонсона. В 1969 году комиссия Кларка, допущенная к ним, насчитала 38 снимков. Вывод: либо кто-то добавил 10 снимков, либо целиком подменил всю коллекцию.
Во время вскрытия мозг президента был извлечен и помещен в формальдегид, в специальный контейнер. После затвердения мозга можно было сделать срезы, которые показали бы движение пули (или пуль или осколков) в мозговой ткани. Такие срезы сделаны не были, а мозг таинственным образом пропал. Пропали и срезы тканей, сделанные во время вскрытия.
Что же остается?
Остается огромный объем надежных свидетельских показаний и вещественных доказательств, которые лишь в сумме своей могут восстановить картину случившегося.
Попробуем вообразить, что вся наша информация об убийстве сводится к следующему: на теле убитого обнаружена маленькая (3–5 мм) рана в горле и вдвое большая рана в спине, примерно на шесть дюймов ниже шеи и на два дюйма вправо от позвоночника. Рентгеновское просвечивание не обнаружило пули внутри тела.
Какой вывод мы могли бы сделать на основании этой скупой информации? Что скорее всего рана является сквозной, со входом в горле и выходом в спине, что стрелявший находился впереди, слева и сверху по отношению к жертве, что он стрелял из мощного ружья малого калибра.*
* Начиная с 1959 года Colt Co. начинает выпуск ружья AR-15 калибра 5,56 мм, которое оказалось очень эффективным и было принято американской армией в войне во Вьетнаме под названием М16. Было на рынке в то время и отличное немецкое ружье того же калибра, Gewehr 3, позже модифицированное фирмой Heckler & Koch в ружье НКЗЗ, отличавшееся большой точностью стрельбы; имелась и снайперская модель этого весьма компактного ружья (длина 37 дюймов или 94 см.) раны. И сколько же сотен метров пролетела эта пуля, если она смогла войти в тело президента всего лишь на два дюйма, в то время как другая пуля пробила сидевшего рядом губернатора насквозь? Само собой разумеется, не отвечали критики и на вопрос, что стало с пулей, ударившей президента в горло.
Понятно, что официальное расследование отмело бы такую версию с порога. Но поразительно, что и ни один из критиков не выдвинул это напрашивавшееся предположение. Все они считали рану в спине входной, но Не давали объяснения, куда же девалась пуля из этой мелкой раны.
Попробуем же проанализировать остальную имеющуюся у нас информацию в свете этого допущения: первый выстрел — сквозная рана от горла к спине.
1. Свидетельские показания врачей и медсестер в Паркландской больнице, имевших огромный опыт работы с огнестрельными ранами, не оставляют никаких сомнений в том, что все они считали рану в горле входной; с их слов и пресса в первые дни разнесла весть о том, что одна из пуль ранила президента в горло.
2. Рану в спине видели только хирурги, проводившие вскрытие. Даже они не решились в своем отчете назвать ее с уверенностью входной (хотя знали, что именно такое заключение требовалось от них в сложившихся обстоятельствах) написали «предположительно входная» («presumably of entry»).
Палец доктора Хьюмса вошел в рану только на полтора дюйма. Это совершенно необъяснимо, если считать рану входной, ибо пуля в процессе движения в теле деформируется и канал может только увеличиваться. Если же считать рану выходной, все противоречия отпадают: только выходная часть канала была достаточно широка, чтобы в нее мог войти палец доктора Хьюмса. Дальше он уперся в основную, узкую часть канала (доктор решил, что здесь рана кончается), которая равна была калибру пули, то есть около 5 мм, и палец, конечно, не мог пройти дальше.
3. Самое главное подтверждение этой версии — обследование отверстий в одежде президента. Края отверстий в галстуке и воротнике рубашки не содержат микроскопических частиц металла — типичное явление для входных отверстий, когда пуля еще не разрушена. Края отверстий на спине (в пиджаке и рубашке) содержат частички меди — характернейшее свойство выходных отверстий.
4. Свидетельство кинокамеры. Как уже говорилось, в фильме Запрудера президент появляется из-за уличного знака в кадре № 226 явно раненный: он хватается руками за горло и начинает падать лицом вперед и налево.
Во всех приключенческих и гангстерских фильмах последних лет пули, попадающие в грудь человека, эффектно отшвыривают его назад. Я никогда не видел, как убивают людей, не был на войне, однако судьба свела меня однажды с профессиональным убийцей, выполнявшим задания Сталина за границей. Прошел он и войну а к моменту нашей встречи сменил профессию — стал драматургом и спокойно доживал, пользуясь всеми привилегиями члена Союза советских писателей.
Опубликовано в журнале "Звезда" № 7, 1997. Страницы этого номера «Звезды» отданы материалам по культуре и общественной жизни страны в 1960-е годы. Игорь Маркович Ефимов (род. в 1937 г. в Москве) — прозаик, публицист, философ, автор многих книг прозы, философских, исторических работ; лауреат премии журнала «Звезда» за 1996 г. — роман «Не мир, но меч». Живет в США.
Когда государство направляет всю свою мощь на уничтожение лояльных подданных — кого, в первую очередь, избирает оно в качестве жертв? История расскажет нам, что Сулла уничтожал политических противников, Нерон бросал зверям христиан, инквизиция сжигала ведьм и еретиков, якобинцы гильотинировали аристократов, турки рубили армян, нацисты гнали в газовые камеры евреев. Игорь Ефимов, внимательно исследовав эти исторические катаклизмы и сосредоточив особое внимание на массовом терроре в сталинской России, маоистском Китае, коммунистической Камбодже, приходит к выводу, что во всех этих катастрофах мы имеем дело с извержением на поверхность вечно тлеющей, иррациональной ненависти менее одаренного к более одаренному.
Приключенческая повесть о школьниках, оказавшихся в пургу в «Карточном домике» — специальной лаборатории в тот момент, когда проводящийся эксперимент вышел из-под контроля.О смелости, о высоком долге, о дружбе и помощи людей друг другу говорится в книге.
Умение Игоря Ефимова сплетать лиризм и философичность повествования с напряженным сюжетом (читатели помнят такие его книги, как «Седьмая жена», «Суд да дело», «Новгородский толмач», «Пелагий Британец», «Архивы Страшного суда») проявилось в романе «Неверная» с новой силой.Героиня этого романа с юных лет не способна сохранять верность в любви. Когда очередная влюбленность втягивает ее в неразрешимую драму, только преданно любящий друг находит способ спасти героиню от смертельной опасности.
Сергей Довлатов как зеркало Александра Гениса. Опубликовано в журнале «Звезда» 2000, № 1. Сергей Довлатов как зеркало российского абсурда. Опубликовано в журнале «Дружба Народов» 2000, № 2.
В рубрике «Документальная проза» — отрывки из биографической книги Игоря Ефимова «Бермудский треугольник любви» — об американском писателе Джоне Чивере (1912–1982). Попытка нового осмысления столь неоднозначной личности этого автора — разумеется, в связи с его творчеством. При этом читателю предлагается взглянуть на жизнь писателя с разных точек зрения: по форме книга — своеобразный диалог о Чивере, где два голоса, Тенор и Бас дополняют друг друга.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Его уникальный голос много лет был и остается визитной карточкой музыкального коллектива, которым долгое время руководил Владимир Мулявин, песни в его исполнении давно уже стали хитами, известными во всем мире. Леонид Борткевич (это имя хорошо известно меломанам и любителям музыки) — солист ансамбля «Песняры», а с 2003 года — музыкальный руководитель легендарного белорусского коллектива — в своей книге расскажет о самом сокровенном из личной жизни и творческой деятельности. О дружбе и сотрудничестве с выдающимся музыкантом Владимиром Мулявиным, о любви и отношениях со своей супругой и матерью долгожданного сына, легендой советской гимнастики Ольгой Корбут, об уникальности и самобытности «Песняров» вы узнаете со страниц этой книги из первых уст.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.