Кто ты? - [51]

Потом доктор Гримбольд проговорил:

– Думаю, лорд Питер должен это видеть... Правильность его выводов... Лорд Питер... мне очень жаль... Может быть, хотите взглянуть?.. Да, на слушании я был не в своей тарелке... да... Леди Леви... Абсолютно точные приметы... Да... Ужасно... А вот и мистер Паркер. Вы и лорд Питер оказались правы... Не могу поверить... Никак не могу поверить... Такой знаменитый человек... Вы говорите, он зациклился на преступлениях? Да... Наверно... Смотрите! Какая блестящая работа... Великолепно... Конечно, время и сырость сыграли свою роль... Но все равно... Даже сейчас... Отлично! Вот, видите... А здесь? Удар точный... Думаю, он представлял, что увидит при вскрытии. Хотелось бы мне залезть в его мозги, мистер Паркер... Подумать только... Лорд Питер, вы даже не представляете, какой удар нанесли всем нам... Всему цивилизованному миру! О, Господи! Не надо напоминать мне. Я нем, как рыба. Мы все не произнесем ни слова.

Дорога обратно через кладбище. Опять туман и скрип мокрого гравия.

– Чарльз, ваши люди наготове?

– Они уже в пути. Я отправил их, когда провожал до машины леди Леви и вашу матушку.

– Кто с ними?

– Сагг.

– Сагг?

– Да... Бедняга Ему досталось от начальства. Рассказ Фиппса полностью подтвердился, как вам известно. Девушку, которую он угостил виски, нашли. Она пришла и опознала Фиппса Пришлось отпустить Фиппса и Глэдис Хоррокс. Тогда Саггу было сказано, что он превысил служебные полномочия и должен быть в будущем осмотрительнее. Осмотрительнее-то он будет, но и ведь от дурости его никто не вылечит. Мне его жаль. Возможно, ему не помешало бы побывать в когтях смерти. И у меня, и у вас, Питер, есть преимущество.

– Да. Теперь это не имеет значения. Сагг или не Сагг, дело, в общем-то, сделано.

Однако Сагг – невероятный случай – оказался на месте вовремя.

Паркер и лорд Питер отправились в дом №110 на Пиккадилли. Лорд Питер играл Баха, а Паркер читал Оригена, когда явился Сагг.

– Мы его арестовали, сэр, – доложил он.

– Боже мой! – воскликнул Питер. – Он жив...

– Мы как раз были вовремя, милорд. Позвонили в дверь и сразу поднялись в библиотеку. Он что-то писал, а когда мы вошли, потянулся за ампулой, но мы опередили его, милорд. Мы не хотели, чтобы он ускользнул от нас. Потом обыскали его и увели.

– Он в тюрьме?

– Да... Там надежно... Его охраняют, чтобы он чего-нибудь с собой не сделал.

– Инспектор, вы меня удивили. Хотите выпить?

– Благодарю, милорд. Хотел сказать, что я очень вам благодарен... Это дело оказалось мне не по зубам. Если я нагрубил вашей светлости...

– Ну, инспектор, стоит ли говорить об этом? Я совершенно не представляю, как бы вам удалось разобраться с ним. Ведь я получил сведения из недоступного вам источника.

– Вот и Фрик так говорит. – Великий хирург уже превратился в глазах инспектора в обыкновенного преступника. – Он писал признание, когда пришли за ним, и адресовал его вашей светлости: Вам, конечно, придется отдать его полицейским, но ведь оно предназначалось вам, ваша светлость, и я решил сначала принести его вам. Вот оно.

И Сагг подал лорду Питеру довольно объемистую рукопись.

– Спасибо, – поблагодарил его лорд Питер. – Чарльз, хотите послушать?

– Конечно.

И лорд Питер стал читать признание вслух.

Глава 13

Дорогой лорд Питер,

В юности я имел обыкновение играть в шахматы со старым другом моего отца. Он был плохим игроком, надолго задумывался и никогда не видел, что поражение неминуемо, поэтому требовал, чтобы мы играли до конца. У меня не хватало на него терпения, поэтому теперь хочуу сразу признать – вы победили. Я должен остаться дома и ждать суда и виселицы или бежать за границу и жить там в безделье и безвестности. Короче говоря, я признаю себя побежденным.

Если вы читали мою книгу по судебной психиатрии, то помните, я писал в ней: "В большинстве случаев преступник сам выдает себя некоей ненормальностью, связанной с патологическим состоянием нервных клеток. Его душевная нестабильность выражается в разных формах: в чрезмерном тщеславии, приводящем его к потере достигнутого; в чрезмернойчувствительности к некоей обиде, которая является следствием религиозной галлюцинации и приводит к желанию исповедоваться; в эгомании, которая внушает чувство ужаса или собственной греховности и обращает его в бегство, когда он забывает даже заметать следы; в непомерной самоуверенности, которая побуждает его забывать об элементарных мерах предосторожности, как это было с Генри Уэйнрайтом, который оставил мальчика с убитой, а сам пошел за кэбом, или, с другой стороны, нервозное недоверие к аперцепции в прошлом, побуждающее его возвращаться на место преступления, чтобы убедиться в отсутствии следов, хотя он и без этого прекрасно знает, что никаких следов быть не может. Я позволяю себе утверждать, что абсолютно здоровый человек, не страдающий религиозными и прочими маниями, может совершить преступление и остаться совершенно свободным от подозрений, если, естественно, он продумал преступление, имел достаточно времени и его не подвели случайные совпадения".

Вы не хуже меня знаете, что в практике я силен так же, как в теории. Меня подвели две непредвиденные случайности, но это не моя вина. Первая заключается в том, что некая девица узнала Леви на Баттерси-парк-роуд, что сразу же связало два события. Вторая заключается в том, что Фиппс во вторник утром должен был быть в Денвере, следовательно, ваша матушка слишком скоро узнала о происшедшем и сообщила вам о нем прежде, чем полицейские увезли тело, предложив заодно некую версию убийства, так как, несомненно, рассказала вам о событиях далекого прошлого. Будь я в состоянии предусмотреть эти две неприятные случайности или стереть их из вашей памяти, смею вас уверить, вы бы никогда не заподозрили меня, тем более не нашли достаточно доказательств моей вины.