Кто твой враг - [5]

Шрифт
Интервал

— Заруби себе на носу, — веско сказал он, — идешь в город, изволь вести себя достойно, чтобы не уронить за границей звания воина Соединенных штатов Америки.

В ответ по веснушчатому лицу Фрэнка Лорда маслом растеклась улыбка. Но Ники насупился. Ему не нравилось, когда Малкольм, пусть и в шутку, попрекал его тем, что он слишком уж деликатничает. Он не хотел, чтобы его считали «другим».

Парни перебежали улицу и вскочили в армейский автобус. У окна там уже сидела Милли Демарест, прехорошенькая блондиночка, руководившая обучением штатским профессиям.

— Привет, ребята, — уронила она, точно пепел с сигареты стряхнула. — Куда путь держим — в город?

— Попала в точку.

Когда автобус выехал из ворот казармы, Фрэнк сказал:

— А у Ники сегодня день рождения.

Фрэнк Лорд был высоченный малый под метр девяносто с огненно-рыжей шевелюрой. Он никогда не сквернословил. Ходил слух, что его отец — баптистский пресвитер. Фрэнк играл на банджо. Такой, во всяком случае, ходил слух. А еще ходил слух, что его брата повесили, но точно никто ничего не знал. Разве что Ники. Фрэнк больше помалкивал, о себе сообщил только, что, как отслужит, пойдет учиться на фармацевта. А это был уже не слух.

— Ну и сколько же тебе лет? — спросила Милли.

— Шестнадцать.

— Ведешь ты себя соответственно, — сказала Милли.

— Touché[21], — сказал Малкольм.

Огромные американские машины — демонстрация, пусть и неумышленная, благосостояния победителей — были кое-как припаркованы по обе стороны Грюнвальдерштрассе. Выглянув в окно, Ники увидел привычную картину: компания армейских жен в бигуди и джинсах уныло потягивала пиво в саду Gasthaus’a[22].

— Брат Ники прислал ему на день рождения сто долларов, — сказал Фрэнк.

Ники был худощавый, долговязый, нескладный, с коротко стриженными светлыми волосами и задумчивыми синими глазами.

— Брат Ники — отсталый тип, — сказал Малкольм. — Не может простить чувакам наших лет, что мы не сложили головы в Испании и все такое.

— А что, твой брат — коммунист? — спросила Молли.

Ники скорчил обиженную гримасу.

— Мой брат — писатель-парафразист, — сказал он.

— Что-что?

— Объясни ей ты, Ума палата.

— Парафразист — это писатель, который прочтет рассказик в «Колльере», перепишет его, толкнет в «Сатердей ивнинг»[23] и огребет хорошие башли. Верно я говорю?

— Молодой человек, — сказал Ники, — за этот ответ вы получаете бар со встроенным в него «кадиллаком», а также один из трех Филиппинских островов — на выбор. Не рискнете ли ответить на следующий вопрос — выигрыш шестьдесят четыре доллара?

— Будет вам, — сказала Милли. — Вы что, не можете просто ответить на вопрос?

— Мой брат, — сказал Ники, — профессор, преподавал английскую литературу, пока его не разоблачили как агента Кремля. Выявили это путем пристального изучения его налоговой декларации. И тогда брата уволили. После чего один издатель стал ходить за братом по пятам — так ему хотелось опубликовать его исповедь. Но брат публиковать исповедь отказался. И в тот же день Норман Прайс сделал заявление, уже ставшее историческим: «Лучше быть левым, чем вице-президентом»[24]. — Ники глубоко затянулся сигаретой.

— А что дальше? — Хорошенькая руководительница засмеялась.

— Его выслали в Канаду. — Солдат еле заметно подмигнул. — Оттуда он перебрался в Европу, где обретается и сейчас, переменил род занятий — теперь он охотится за охотниками на ведьм. Точнее, золотко, мой брат составляет список головных антикоммунистических организаций для компании «Голливудские халтурщики в изгнании, инкорпорейтед». А вышеупомянутые сто долларов — плата за молчание. Золото Москвы. И я — ее мюнхенский наводчик.

— Сто долларов — большие деньги, — сказала Милли. — А Пегги об этом знает?

— Пегги его достала, — сказал Малкольм.

— А вдруг Пегги надоело, что Ники то и дело норовит подцепить каких-то немецких бродяг? Что, если Пегги, — обратилась она к Ники, — уже подустала от твоих выходок…

— Да ладно, — сказал Ники, автобус тем временем остановился. — Заглянем в «Американский дом», посмотрим, как там и что.

В креслах, расставленных по просторному вестибюлю клуба «Американский дом», развалились солдаты, из музыкального автомата несся вопль какого-то вахлака:

Эге-гей, пусть все на тебя плюют,
А я, я, я, я тебя люб-люб-лю…

Троица остановилась перед картонной фигурой вахлака — рекламой праздника с танцами на сельский манер. В пятницу вечером, сулил плакат, выступят «Пэппи Бернс тьюн твистерс». Другой плакат, на стене над справочной, гласил:

ДАХАУ

Автобус уходит по субботам в 14.00.

Посетите замок и крематорий.

Троица, миновав вестибюль, прошла в буфет.

— Куда подевался Ники?

Малкольм огляделся.

— Не иначе как наверху, играет в пинг-понг.

Они поднялись наверх, но Ники там не нашли, обнаружился он в углу буфета — пил пиво с каким-то немцем.

— Познакомьтесь с Эрнстом, — сказал Ники.

У Эрнста было худое, невозмутимое лицо. Жесткие голубые глаза смотрели внимательно. Настороженно. Будь он одет иначе, его можно было бы принять за человека, мнящего, что он снизошел до работы ниже своего достоинства, но никакой работы у него явно не было. Вместе с тем он не казался ни ушлым, ни опустившимся. Это (как шанс подружиться по-настоящему) и привлекло Ники поначалу. Потому что Ники, куда сильнее остальных, ощущал, какую неприязнь вызывает его форма. И не хотел, чтобы в нем видели всего лишь солдата оккупационных войск.


Еще от автора Мордехай Рихлер
В этом году в Иерусалиме

Замечательный канадский прозаик Мордехай Рихлер (1931–2001) (его книги «Кто твой враг», «Улица», «Всадник с улицы Сент-Урбан», «Версия Барни» переведены на русский) не менее замечательный эссеист. Темы эссе, собранных в этой книге, самые разные, но о чем бы ни рассказывал Рихлер: о своем послевоенном детстве, о гангстерах, о воротилах киноиндустрии и бизнеса, о времяпрепровождении среднего класса в Америке, везде он ищет, как пишут критики, ответ на еврейский вопрос, который задает себе каждое поколение.Читать эссе Рихлера, в которых лиризм соседствует с сарказмом, обличение с состраданием, всегда увлекательно.


Версия Барни

Словом «игра» определяется и жанр романа Рихлера, и его творческий метод. Рихлер тяготеет к трагифарсовому письму, роман написан в лучших традициях англо-американской литературы смеха — не случайно автор стал лауреатом престижной в Канаде премии имени замечательного юмориста и теоретика юмора Стивена Ликока. Рихлер-Панофски владеет юмором на любой вкус — броским, изысканным, «черным». «Версия Барни» изобилует остротами, шутками, каламбурами, злыми и меткими карикатурами, читается как «современная комедия», демонстрируя обширную галерею современных каприччос — ловчил, проходимцев, жуиров, пьяниц, продажных политиков, оборотистых коммерсантов, графоманов, подкупленных следователей и адвокатов, чудаков, безумцев, экстремистов.


Писатели и издатели

Покупая книгу, мы не столь часто задумываемся о том, какой путь прошла авторская рукопись, прежде чем занять свое место на витрине.Взаимоотношения между писателем и редактором, конкуренция издательств, рекламные туры — вот лишь некоторые составляющие литературной кухни, которые, как правило, скрыты от читателя, притом что зачастую именно они определяют, получит книга всеобщее признание или останется незамеченной.


Всадник с улицы Сент-Урбан

Мордехай Рихлер (1931–2001) — один из самых известных в мире канадских писателей. Его книги — «Кто твой враг», «Улица», «Версия Барни» — пользуются успехом и в России.Жизнь Джейка Херша, молодого канадца, уехавшего в Англию, чтобы стать режиссером, складывается вроде бы удачно: он востребован, благополучен, у него прекрасная семья. Но Джейку с детства не дает покоя одна мечта — мечта еврея диаспоры после ужасов Холокоста, после погромов и унижений — найти мстителя (Джейк именует его Всадником с улицы Сент-Урбан), который отплатит всем антисемитам, и главное — Менгеле, Доктору Смерть.


Улица

В своей автобиографической книге один из самых известных канадских писателей с пронзительным лиризмом и юмором рассказывает об улице своего детства, где во время второй мировой войны росли и взрослели он и его друзья, потомки еврейских иммигрантов из разных стран Европы.


Рекомендуем почитать
Испытание

Жизнь… Она такая непредсказуемая, никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Победа или проигрыш, правда или ложь. В наше время между ними уже практически стёрты грани. Одно не может существовать без другого. Но нельзя сказать, что это плохо. Всё в жизни переплетено, и во всём есть определённый смысл.Кто такой шпион? Бездушная, жестокая машина, которая живёт тем, что работает на одних людей и предаёт других. Но кто-нибудь задумывался, что этот шпион чувствует, что творится в его душе.В этом произведении описывается жизнь одной шпионки, её мысли, чувства.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Деловое общение, или Школа жизни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дети Бронштейна

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третья мировая Баси Соломоновны

В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.


Русский роман

Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).


Свежо предание

Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.