Кто-то мне должен деньги - [53]

— Если ты не возражаешь, я сейчас же пойду позвоню ему и договорюсь встретиться где-нибудь — например, здесь.

— Не знаю,— проговорила она, нахмурившись.— Я никому не доверяю.

— Да ведь и я тоже. Но мы сейчас в таком положении, что просто вынуждены кому-нибудь довериться, хотим мы этого или нет. Я ведь тебе уже говорил, Голдерман несколько раз имел возможность арестовать меня, но так этого и не сделал. Я думаю, мы можем быть уверены, что это не он убил Томми и не он стрелял в меня, а значит, у нас нет причин ему не доверять.

— Наверное, ты прав,— вздохнула Эбби.— Ладно, попытайся. Только внимательно прислушайся, как будет звучать его голос.

— Не беспокойся. За последнюю неделю я стал таким же параноиком, как и ты.

— Ну и прекрасно, это даст тебе возможность прожить еще год-другой.

— М-да,— сказал я, сунул в рот кусок гамбургера, запил его кофе и встал из-за стола.

Телефонные будки находились в глубине зала. Я прошел туда, нашарил в кармане десять центов и позвонил сначала в справочную, чтобы узнать телефон полицейского участка того района, где жил Томми. Затем набрал этот номер и спросил детектива Голдермана из отдела убийств.

— Сегодня его нет.

— Вообще нет?

— И не будет до завтрашнего утра. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Мне нужен лично детектив Голдерман. Вы не знаете, где я могу его найти?

— Подождите.

Я ждал. В будке стало душно. Я приоткрыл дверь и свет сразу погас. Я закрыл дверь — свет загорелся но в будке опять стало душно. Приходилось выбирать одно из двух: либо свет, либо воздух. Я выбрал второе и полностью открыл дверь.

Тут в трубке снова раздался голос дежурного и я закрыл дверь, чтобы меня никто не подслушал

— Он дома,— сообщил мне полицейский.— Я могу дать вам его телефон.

— Хорошо. Спасибо.

— У вас есть карандаш?

— Нет. Я постараюсь запомнить.

— Ладно. Он живет на Лонг-Айленде, в Вестбури. Код района 516.

— Да. Я знаю.

— Хорошо. Его номер — ЕД 3-38-99.

Я посмотрел на диск телефона. Е и Д были на тройке, значит, его номер — 333-38-99.

— Запомнил,— сказал я.— Спасибо.

Я позвонил в Вестбури. Телефонистка сказала, что это стоит двадцать центов. Я бросил в щель четвертак. После шестого звонка трубку подняла женщина. Я попросил ее позвать детектива Голдермана. Она ответила:

— Он недавно прилег отдохнуть. Это срочно?

— Ну,— сказал я,— я могу позвонить, когда он проснется.

— Я разбужу его в шесть.

— Отлично,— сказал я.— Я перезвоню после шести.

— А кто его спрашивает?

— Извините, но мне бы не хотелось называть своего имени.

Я повесил трубку. Жаль, конечно, если я показался ей грубияном, но я твердо решил не называть себя раньше времени. Так, на всякий случай.

Вернувшись за столик, я пересказал разговор Эбби. Она спросила:

— И что мы будем делать? Сидеть здесь до шести часов?

— Ну уж нет. Мы поедем к нему домой. Прямо в Вестбури.

— У тебя есть его адрес?

— У меня есть его номер телефона.

— Ну и что?

— А как ты думаешь,— спросил я Эбби,— сколько Голдерманов с одним и тем же номером телефона числится в телефонном справочнике?

— О! — воскликнула она.— Извини, я и не подумала об этом.

— Допивай свой кофе и пошли.

Она посмотрела в окно.

— Опять этот холод. Бррр…

И я был с ней совершенно согласен.

29

Оказалось, что детектив Голдерман живет в чудесном доме, обшитом досками в стиле «кейп-код», на тихой улочке в Вестбури. Мы добрались туда без двадцати пяти семь и припарковали машину возле забора. На расчищенной от снега площадке перед гаражом стояли «фольксваген» и «понтиак». Если в центре города от прошедшего снегопада не осталось и следа, то здесь, в пригороде, повсюду высились сугробы.

На улице уже совсем стемнело, а в доме горел свет. Мы вылезли из такси и дрожа добежали до двери. Я нажал на кнопку звонка, и, пока дверь не распахнулась, мы с Эбби дружно приплясывали на морозе.

Нам открыла привлекательная женщина лет сорока в брюках, шерстяном свитере и фартуке с оборочками. Удивленно глядя на нас, она сказала:

— Вы, наверное, замерзли. Проходите.

— Да,— ответил я, а Эбби добавила:

— Спасибо.

Женщина закрыла дверь, и я сказал:

— Это я вам звонил час иазад.

— И не назвали свое имя,— вспомнила она.— Мы с Эрни никак не могли догадаться, кто бы это мог быть.

— Теперь я его назову: Честер Конвей. А это мисс Эбби Маккей.

Жена Голдермана нахмурилась.

— Могла я уже где-то слышать ваши имена? Эбби и Чет. Как Бонни и Клайд?

— Нет, мы, скорее, жертвы.

— Звучит довольно загадочно,— заметила она.— Проходите и садитесь, я позову Эрни.

— Спасибо.

Просторная, современно обставленная гостиная Голдерманов показалась нам очень уютной. Я бы не решился закурить здесь даже за тысячу долларов, такой чистотой блистало все вокруг. Мы с Эбби присели на краешек дивана, а миссис Голдерман ушла за своим Эрни.

— Все это как-то успокаивает,— шепотом сказала Эбби.

Я посмотрел на нее.

— Что — это?

— Ну, все это. Чистота, уют, порядок. Умеренность во всем. Сам знаешь.

— Я понял, что ты хотела сказать. Да, ты права.

— Видел бы ты мою квартирку в Вегасе.

— Не похожа на эту?

Эбби закатила глаза.

— О-о! Она выглядит как бордель после драки.

— А нашу квартиру мой отец содержит в чистоте,— сказал я.— Конечно, это получается у него не так, как у женщины.