Кто-то дает сдачи - [55]
- Я - ассистент уголовной полиции Хольмберг. Скажите, от чего он умер?
Доктор Гольдберг пожал Хольмбергу руку.
- Ни от чего. Он покончил самоубийством. Врач говорил с датским акцентом.
- Самоубийством?.. И когда это случилось?
- Сегодня ночью. Утром его нашли мертвым. Вены на руках были перерезаны ножом, который он получил, чтобы чистить апельсины.
У Хольмберга задрожали колени. Это уже чересчур.
Сначала ненависть - ненависть к человеку, стрелявшему в Бенгта.
Потом все переменилось: яснее и яснее вырисовывался образ стрелявшего - и ненависть угасала, обращаясь в ничто.
А теперь новый удар - самоубийство.
Погоня за человеком, медленно выступающим из тьмы. Погоня из ненависти, из одной только ненависти, не дающей сомкнуть глаз.
И вот они, наконец, разыскали его…
- Может быть, поговорим попозже,- предложил Гольдберг.- Мне надо к фру Стрём.
Улофссон и Вестерберг тоже вышли в коридор, и все трое стали ждать.
5
Биргитте Стрём сделали инъекцию успокоительного и уложили на кушетку.
- Стрёма привезли к нам в тяжелом состоянии,- сказал Гольдберг.- Он был без сознания; скверный перелом бедра, повреждение черепной кости, смещение позвоночника и тяжелые ожоги, потому что его машина загорелась. Мало-помалу он пришел в себя, но был слишком слаб, чтобы сознавать что-либо. Только в воскресенье он начал говорить, и выяснилось, что он не помнит ни того, что с ним стряслось, ни того, где он находится. Вчера он чувствовал себя сравнительно неплохо и поболтал с сестрами. А вечером ему принесли два апельсина и нож, чтоб их очистить. Его мучила сильная жажда, он много пил, а фруктовый сок в таких случаях очень полезен. И вот утром его нашли мертвым. Постель была залита кровью.
- Ночная сестра ничего не заметила? - спросил Хольмберг.
- Очевидно, нет. Он натянул простыню и одеяло до подбородка, а руки спрятал под ними. Только когда пришли его будить, то… н-да…
Он развел руками.
Некоторое время все молчали.
- Еще нашли письмо.
- Письмо?
- Да вот,- кивнул врач,- лежало в ящике ночного столика. На конверте надписано: «Биргитте». Думаю, там письмо. Во время обхода вчера вечером он попросил ручку и бумагу. Конверт я не вскрывал.
- Можно нам взглянуть?
- Не знаю… его жена…
- Она его получит,- сказал Хольмберг и посмотрел на конверт.- Гм, адреса-то нет.
- Адреса нет.
- Он что-нибудь говорил о родных?
- Только, что хочет написать жене.
Глава двадцать пятая
1
Хольмберг прочитал письмо.
Там были ответы на все «как» и «почему».
«Однажды вечером я встретил Фрома. Неожиданно столкнулся с ним в городе. Я спросил, как обстоят дела, принял ли он уже решение и есть ли у меня шансы получить работу. Он ответил, что об этом и речи быть не может. Молол насчет ответственности перед фирмой н перед клиентурой и что я отнюдь не подходящая персона для такого солидного поста. Потом завел про мои политические взгляды. Такое впечатление, что он с каждой минутой распалялся и в конце концов почти прокричал, что фирме, право же, не нужны всякие там уголовные леваки. Он-де звонил своему знакомому в полицию и навел справки. Думаю, он не собирался называть имя того человека, но в запале оно нечаянно сорвалось с языка. Кончилось тем, что Фром повернулся и ушел. Сказал только, что, мол, благодарит покорно за таких работников. «Левацкий подонок» - вот как он меня обозвал».
Хольмберг покачал головой и передал письмо Улофс-сону.
Вестсрберг заглянул Улофссону через плечо.
- «…быть безработным не привилегия. Это кошмар,- тихо прочитал Улофссон.- Это равнозначно полному лишению права на существование…»
Он умолк.
- Бедняга,- медленно проговорил Вестерберг.
2
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Хольмберг, усаживаясь на стул возле койки.
- Ничего… Будь я проклят, здесь велят вставать и ходить уже на другой день после операции. Но сейчас все о'кей,- сказал Удин. Облаченный в толстый белый халат, он лежал на постели.
- Отлично. Я пришел сказать тебе, что все кончилось.
- Поймали?
- Да как тебе сказать. Он умер…
И Хольмберг сообщил, что произошло.
- Вот это да, будь я проклят! И все это ты узнал из письма?
- Не совсем. Поговорили с его женой, с соседями - ну и постепенно сложилась более или менее полная картина.
- Он действительно собирался после покушения на Бенгта покончить с собой?
- Так написано в письме. Вот, смотри сам.- Хольмберг вытащил из кармана письмо и прочитал: - «…Выстрелив в Турена, я решил умереть. Погнал на машине в Мальме. Думал там пустить машину в море и исчезнуть, утонуть. Застрелиться духу не хватило. Но, выехав на шоссе, я увидел скопление горящих автомобилей и понял, что произошел несчастный случай. Тогда я до отказа выжал газ и врезался прямо в этот костер. Но неудачно, потому что снова очнулся, в больнице…»
Хольмберг опустил руку с письмом.
- И тогда он попросил нож, чтобы очистить апельсины.
- Гм,- буркнул Удин, разглаживая усы.- И за всем этим стояла ненависть… будь я проклят, странныймир… честное слово…
- Студенческий мир.
- Не только.
- Знаю, что не только.
3
Четверть часа спустя Хольмберг собрался уходить.
- Послушай,- начал Удин.
- Да?
- По-моему, вы с Севедом меня невзлюбили. Хольмберг застыл как вкопанный, но промолчал, ожидая, что еще скажет Удин.
Плохо, если мы вокруг себя не замечаем несправедливость, чьё-то горе, бездомных, беспризорных. Ещё хуже, если это дети, и если проходим мимо. И в повести почти так, но Генка Мальцев, тромбонист оркестра, не прошёл мимо. Неожиданно для всех музыкантов оркестра взял брошенных, бездомных мальчишек (Рыжий – 10 лет, Штопор – 7 лет) к себе домой, в семью. Отмыл, накормил… Этот поступок в оркестре и в семье Мальцева оценили по-разному. Жена, Алла, ушла, сразу и категорически (Я брезгую. Они же грязные, курят, матерятся…), в оркестре случился полный раздрай (музыканты-контрактники чуть не подрались даже)
Действие романа сибирского писателя Владимира Двоеглазова относится к середине семидесятых годов и происходит в небольшом сибирском городке. Сотрудники райотдела милиции расследуют дело о краже пушнины. На передний план писатель выдвигает психологическую драму, судьбу человека.Автора волнуют вопросы этики, права, соблюдения законности.
From the international bestselling author, Hans Olav Lahlum, comes Chameleon People, the fourth murder mystery in the K2 and Patricia series.1972. On a cold March morning the weekend peace is broken when a frantic young cyclist rings on Inspector Kolbjorn 'K2' Kristiansen's doorbell, desperate to speak to the detective.Compelled to help, K2 lets the boy inside, only to discover that he is being pursued by K2's colleagues in the Oslo police. A bloody knife is quickly found in the young man's pocket: a knife that matches the stab wounds of a politician murdered just a few streets away.The evidence seems clear-cut, and the arrest couldn't be easier.
A handsome young New York professor comes to Phoenix to research his new book. But when he's brutally murdered, police connect him to one of the world's most deadly drug cartels. This shouldn't be a case for historian-turned-deputy David Mapstone – except the victim has been dating David's sister-in-law Robin and now she's a target, too. David's wife Lindsey is in Washington with an elite anti-cyber terror unit and she makes one demand of him: protect Robin.This won't be an easy job with the city police suspicious of Robin and trying to pressure her.
Частный детектив Андрей Шальнев оказывается вовлеченным в сложную интригу: ему нужно выполнить заказ криминального авторитета Искандера - найти Зубра, лидера конкурирующей группировки. Выполняя его поручение, Андрей неожиданно встречает свою старую знакомую - капитана ФСБ Кристину Гирю, участвующую под прикрытием в спецоперации по ликвидации обеих банд.
From the creator of the groundbreaking crime-fiction magazine THUGLIT comes…DIRTY WORDS.The first collection from award-winning short story writer, Todd Robinson.Featuring:SO LONG JOHNNIE SCUMBAG – selected for The Year's Best Writing 2003 by Writer's Digest.The Derringer Award nominated short, ROSES AT HIS FEET.THE LONG COUNT – selected as a Notable Story of the Year in Best American Mystery Stories 2005.PLUS eight more tales of in-your-face crime fiction.