Кто-то дает сдачи - [17]

- Да.

- Подготовь чертеж и попробуй потолковать с… Кстати, кто ты такой?

- Ула Густафссон,- представился ассистент из научно-технического отдела.

- Новенький?

- Сравнительно.

- То-то я тебя не припомню, парень. Так вот, потолкуй с господином Свенссоном насчет того, где стояла машина. Выясни место как можно точнее.

Улофссон сознавал, что должен взять руководство на себя. Он же теперь старший по званию. Нежданно-негаданно.

- Кто-нибудь известил начальника полиции? - спросил он. Как выяснилось, никто этого не сделал.- Ладно. Я сам позвоню, от Бенгта.

Густафссон приступил к работе.

- Вы можете идти по домам,- обратился Улофссон к соседям.- Буду очень вам признателен, если вы это сделаете, тогда мы сможем побыстрее закончить.

Переговариваясь и ворча что-то себе под нос, люди начали расходиться.

- Если вспомните хоть самую маленькую деталь, немедленно сообщите нам,- сказал им вслед Улофссон.- Что бы то ни было… любая мелочь может оказаться

очень важной для нас.

После этого они с Хольмбергом направились к дому Туренов.

Когда уехала «скорая», Сарделька притулилась у ног Хольмберга. Он нагнулся, взял собаку на руки и понес, поглаживая по голове и тихонько приговаривая:

- Ну-ну…

Сарделька смотрела на него так, словно Хольмберг единственный в целом свете понимал ее или, по крайней мере, заботился о ней.

5

Да, положеньице…

Соня лежала на диване. Буэль, сидя рядом на корточках, пыталась ее успокоить.

А Соня плакала, теперь уже почти без слез.

- Ну, не надо,- говорила Буэль, поглаживая ее по волосам,- не плачь…

- Как она? - вполголоса спросил Севед. Буэль обернулась.

- Не знаю… Наверно, следовало бы дать ей успокоительное …

- Вызвать врача?

- Пожалуй, так будет лучше всего.

Сначала позвонили врачу, потом начальнику полиции. - Сейчас с ней нельзя говорить,- сказал Хольмберг.

- Ясное дело, нельзя.

- А кто сообщит сыну?

- Господи, еще и это!-с досадой воскликнул Улофссон.

- Да…

- По-моему, это дело начальника полиции.

- Слушай, у них вроде были жильцы?

- Кажется, да.

Этот тихий разговор происходил в холле.

- Может, потолкуем с ними?

- А на улице их разве не было?

- Не знаю. Понятия не имею, как они выглядят.

- Схожу посмотрю,- сказал Улофссон. Квартирантов дома не оказалось.

Хольмберг больше не чувствовал усталости. Голова была совершенно ясная, сонливость как рукой сняло. Ненавижу, ненавижу! - билось в мозгу. И где-то глубоко в подсознании: мы отомстим.

- Я сверну шею тому ублюдку, который это сделал, - сквозь зубы процедил он.

Улофссон посмотрел ему в глаза.

- Тебе не кажется, что я испытываю те же чувства? Но, черт возьми, незачем выставлять их напоказ. Пусть лучше никто ни о чем не догадывается. Будь я проклят,

если каждый полицейский, вплоть до самого нижнего чина из бюро находок, не думает о том же. Стрелять в сотрудника полиции… это вам не…

Задребезжал дверной звонок.

- Вст вы где.- На пороге стоял начальник полиции.

- Да…

- Я почти все знаю. Ты, Севед, рассказал мне по телефону, а на улице я встретил Густафссона. Ничего нового?

- Да нет… Разве что мелочи, о которых я, может быть, не упомянул по телефону.

- А именно?

- Сперва застрелили Эрика Фрома, и в связи с этим убийством всплыл некий легковой «вольво-седан сто сорок четыре». Теперь кто-то стрелял в Бенгта, и опять здесь видели «вольво-седан сто сорок четыре».

- Ах ты черт! - присвистнул НП.- Ах ты, черт! Опять… Та же машина. Интересно.

- Не правда ли? Чертовски любопытное совпадение. Новый звонок в дверь. Врач. Его проводили к Соне.

- Она вам что-нибудь рассказала? - спросил НП.

- Если бы… С ней сейчас не поговоришь.

- Надо бы съездить в больницу,- предложил Хольм берг.

- Вот и поезжайте, а я побуду здесь.

Садясь в машину, Севед ощупал карманы пиджака.

- Черт побери!

- Что случилось?

- Ключи. Они у Буэль.

Он вылез и пошел за ключами. А Хольмберг закурил очередную сигарету - сорок шестую за этот день. Вообще-то он их не считал, но горло давало знать, что он здорово перехватил.

К машине подошел полицейский. Это был Русен.

- Как там дела? Я имею в виду - с вдовой…

- С вдовой? Надеюсь, она еще не вдова.

Русен что-то смущенно промямлил, потом выпалил:

- Это уж слишком! Стрелять в сотрудника полиции! И в кого - в Турена!--И задумчиво добавил: - Озвереть можно.

- Что верно, то верно. Озвереешь…

- Впору самому палить направо и налево. Хольмберг взглянул на него:

- Уж мы доберемся до того гада, который это сделал. И ему не поздоровится. Будь уверен.

- Да… Я бы своими руками…

Улофссон открыл дверцу, сел за руль и включил зажигание.

- Своими руками…- повторил Русен вслед автомобилю.

Глава шестая 1

Из приемной их направили в рентгеновское отделение.

Вокруг царила полнейшая неразбериха, но они едва обратили на это внимание.

Люди с обычными приступами аппендицита и язвы, с порезами, вывихами, переломами, заворотом кишок, жертвы отравлений и внезапных недомоганий, астматики, незадачливые самоубийцы и все новые и новые пострадавшие в катастрофе на шоссе.

И Хольмбергом, и Улофссоном владело одно-единственное чувство: ненависть к человеку, стрелявшему в Бенгта Турена. А раненый Турен проходил сейчас рентгеновское обследование.

Потому-то они хладнокровно, с полным самообладанием шагали по коридору к лифтам, не слыша криков и плача, не видя крови. Рваные раны, изувеченные лица, переломанные ноги. Ожоги. Стоны. Ужас смерти. Судорожные хрипы продавленных грудных клеток. Искромсанные тела.