Кто такой Лу Шортино? - [6]

Здесь, конечно, не центр. Не то новостройка, не то городская окраина, а может, просто новостройка на окраине. Уличное освещение – в этот час довольно скудное – не оставляло в том сомнений. Основным источником света служил огромный рекламный щит фирмы, производящей свадебные наряды, да еще сиял праздничными огнями сад Тони, его соседа.

Ник ускорил шаг. Он заметно прихрамывал – подвернул ногу. Надеясь, что это не слишком бросается в глаза, он попытался идти еще быстрее.

Но Тони его все-таки углядел. В руке он держал вилку с насаженным на нее огромным куском мяса.

– Ник! – заорал он, сияя улыбкой. – Ник, заходи, у меня барбекю!

Какое на хрен барбекю!

У Тони гладкое, словно у игрушечного пупса, лицо без единой морщинки («Божий дар», – с гордостью объяснял он своим клиентам). «Тоже мне дар», – фыркал дядя Сал, считавший, что «у мужчины должен быть мужской облик». Неожиданно Тони завел моду носить шелковые рубашки с высоким воротником и повязывать на шею мягкий цветной платок, слишком вызывающий даже для типа с таким лицом, как у него.

Некоторое время спустя обнаружилась и причина: оказывается, он открыл в своем квартале парикмахерский салон «У Тони», по интерьеру нечто среднее между ночным клубом 60-х годов и бразильской дискотекой 8о-х. «Самое ему место – в Сан-Берилло, – прокомментировал дядя Сал, – тамошние шлюхи будут просто счастливы». Так что отныне у Тони появилось два основных занятия: помогать дамскому населению квартала наводить красоту да устраивать у себя в саду барбекю – когда позволяла погода. Но даже в октябре, когда погода не самая подходящая, сад не простаивал. А уж потом на долгих четыре месяца про барбекю придется забыть.

Ник с самого начала пришелся Тони по вкусу.

За несколько месяцев до того Тони страшно переживал из-за соседнего дома. Он освободился, когда последний жилец, синьор Пульвиренти, съехал после очередной ссоры с Тони на почве барбекю. Тони больше всего боялся, как бы новый сосед не оказался таким же занудой, как синьор Пульвиренти.

Ситуация накалилась до предела в тот вечер, когда осатаневший синьор Пульвиренти схватил поливальный шланг и устроил гостям Тони, приглашенным на барбекю, нечто вроде холодного душа. Ошибка синьора Пульвиренти заключалась в том, что он не учел одно важное обстоятельство: среди приглашенных был и дядя Сал, надевший в тот вечер новый костюм в мелкую белую и нежно-голубую полоску, который ему только что доставили от Павоне, неаполитанского портного, обшивавшего дядю Сала уже много лет.

У дяди Сала были свои «маленькие слабости», как он называл их в разговорах с близкими друзьями: он любил хорошо пошитые костюмы-тройки, экстравагантные идеи («блестящие идеи», уточнял он) и свою племянницу Валентину, которая училась на стилиста на курсах, гордо именуемых профессиональным институтом широкого профиля. Когда полоски на костюме дяди Сала под струей воды из шланга синьора Пульвиренти из светлых стали темными, вся компания погрузилась в мрачное молчание.

А синьор Пульвиренти как ни в чем не бывало продолжал материться и поливать всех водой из-за забора. Закусил мужик удила.

Дядя Сал промок до нитки, но ограничился тем, что засмеялся и развел руками, словно папа при виде грешника: «Не мне тебя судить, да сбудется воля Господня».

«Промокший новый костюм приносит новую удачу», – громко объявил он, после чего покинул вечеринку. Шофер, ожидавший на тротуаре, склонился в поклоне и распахнул перед ним дверцу черного «мерседеса».

Наутро дядя Сал нанес визит вышеназванному соседу. Тем же утром вышеназванный сосед сменил место жительства.

Когда Тони узнал, что дом арендовал какой-то парень, он ненавязчиво попытался установить с ним добрососедские отношения.

Для начала он разузнал, что тот приехал из Порто-Эмпедокле, учится на сельскохозяйственном факультете и зовут его Ник. Как-то вечером Тони постучал в его дверь. «Ник, тебе не мешают мои барбекю? – спросил он. – Ну там, дым, запах… В общем, как говорите вы, студенты, они тебя не достают?» Ник оглядел его, на мгновение задержавшись взглядом на желтой рубашке, ярко-оранжевом шейном платке и кукольной физиономии, и ответил: «Нет!»

Вернувшись домой, Тони сказал жене: «Наш сосед – славный парень. Воспитанный и… чертовски красивый сукин сын!»

Начиная с этого вечера Валентина, гостившая в это время у своего кузена Тони, стала испытывать к Нику неподдельный интерес.

И с того же самого вечера Ник попал в число постоянных гостей Тони на барбекю.

– Ник, Ник! – не унимался Тони. – Давай скорее к нам! Заходи!

Ник, молясь про себя, чтобы никто из участников вечеринки не заметил, на кого он похож, ускорил шаг.

– Спасибо, Тони, – крикнул он соседу. – Вижу, что у тебя барбекю, но, извини, никак не могу. У меня… Нет, правда, мне срочно нужно позвонить, срочнее не бывает. Прости, Тони.

Тони разочарованно застыл с вилкой в руке.

Он огорчился и встревожился.

Ник впервые отказался от приглашения.

Действительно, впервые.

Он не должен был так поступать с Тони.

Дядя Сал пристально взглянул сначала на Валентину, а затем на Тони. И кивнул головой.

Всем известно: если дядя Сал кивает головой, ничего хорошего не жди.