Кто такой Антал? - [5]
— У меня нет их с собой, — выдавила девушка, «пустив глаза.
— Как же так, девушка, в пограничной воне бегаете без документов? Что вы искали тут?
— Вы и не заметили, что я в купальнике? — спросила она удивленно, — Я хожу сюда купаться вот уже пять лет.
— Ну, если так, вам придется проследовать со мной до заставы. Вместе с этой вашей таксой, — поддел он ее.
— Никакая это не такса, а чистокровный пудель! — возмущенно воскликнула блондинка. У него есть родословная, а в прошлом году он получил приз. Но вы в этом деле ничего не смыслите, как я вижу.
— Вы где-то тут живете?
— Да, недалеко отсюда.
— Тогда садитесь сзади меня, я вас подвезу. Надеюсь, дома найдутся документы.
— Конечно, пан офицер. Только хочу вас предупредить, что у нас вы, возможно, встретите капитана Странского. Он командиром тут. Вам, наверное, это известно.
На этот маневр Ярда не среагировал. Он вытащил мотоцикл на дорогу и предложил сесть.
— Блацки, пошли, сегодня с купаньем ничего не выйдет, — вздохнула девушка и уселась. Собака послушно прыгнула ей на колени.
Остановились у красивых ворот бывшей сельской усадьбы. Кто-то тут поработал и очистил ворота от краски до самого дерева. Теперь под прозрачным лаком просматривались разноцветные рисунки. Собака пролезла через дырку для кур. Попутчица Ярды вошла через калитку и открыла ворота.
— Милости просим, товарищ офицер, проходите. Не то вся деревня узнает, что я арестована.
Тут она преувеличила, так как из-за густых деревьев соседние постройки даже не просматривались. Ярда въехал во двор, по ухоженному виду которого можно было заключить, что здесь живет прилежная хозяйка. В ту же минуту она сама показалась в дверях. Подпоручик смущенно поздоровался. Хозяйка дома вышла во двор в выцветших, но прекрасно сшитых техасах, в простенькой, но также превосходно сидящей на ней блузке. В густых темных волосах кое-где виднелись серебряные пряди. Стройная фигура. Карие глаза смотрели приветливо.
Здравствуйте, — ответила хозяйка мелодичным голосом. — Что-нибудь случилось? Вас прислал Карел?
— Мама, этот пан меня арестовал. Я была у озера без документов.
— Позвольте, я вам объясню… — Ярда старался быть повежливее.
— Понимаю, вы тот новичок. Карел нам что-то говорил. Можно вас пригласить в дом? Власта, чего стоишь, проведи товарища.
Ярда вошел в дом. Из побеленных сеней куда-то наверх вела лестница, напротив светилась известкой кухня. Девушка провела его в большую комнату, уставленную современной мебелью. Вдоль большой кафельной печи стояли скамья и длинный сельский стол. На полочках и в нишах стояли многочисленные тарелки, тарелочки, горшки, горшочки. Над печкой висели, расположившись по величине, словно солдаты по росту, крышки. Ярда не мог оторвать взгляда от всей этой красоты. Во всем чувствовался тонкий вкус, умелые руки.
— Так садитесь же, — пригласила его пани. И тут же поставила перед ним крынку с кислым молоком.
— Мне кажется, что я попал в чудесное царство, — восхитился гость.
— Теперь-то стало получше, сказала хозяйка. — Если бы вы видели, в каком ужасном состоянии мы застали все это. Знаете, мы даже трехстворчатое окно переделали сами. — Она махнула рукой в сторону двух старинных узких окон.
Вот, пожалуйста, — раздался из дверей голос Власты.
Она небрежно бросила на стол свой паспорт, за что заслужила осуждающий взгляд матери. Из паспорта следовало, что двадцатилетняя Власта Урбанкова постоянно проживает в городе Брно, незамужняя, бездетная, является студенткой медицинского факультета университета имени Яна Е. Пуркине.
— Вы удовлетворены? — Она протянула руку за паспортом.
Только сейчас Ярда заметил, что девушка успела переодеться и привести в порядок волосы. В брюках она выглядела интереснее, ей шла коса. Не будь этой заносчивости, ее можно было бы назвать симпатичной.
— Я буду удовлетворен, когда вы мне предъявите пропуск в зону, — не сдавался Ярда. Это подействовало, судя по тому, с какой растерянностью девушка посмотрела на мать.
— Я думала, что Карел… — начала пани Урбанкова.
— Затруднение в том, что я не знаю, кто такой Карел.
— Капитан Странский, вдешний командир. У всех нас имеются долгосрочные пропуска, ведь часть нашего сада находится в пограничной зоне. Пропуска продлили в Брно, и Карел передал их на регистрацию.
— Ах, вот как, — выдавил из себя Ярда, не блеснув находчивостью. — Тогда у вас полный порядок.
Теперь он видел свою задачу в том, чтобы не выглядеть проигравшим:
— А в данном случае прошу меня извинить, я выполнял свой долг.
— Это само собой разумеется. Карел будет рад. Вам надо бы его подождать, он вот-вот появится. Обычно он возвращается в часть на мотоцикле, на котором вы приехали.
— Если я не помешаю, — смирился Ярда.
Хозяйка возилась возле печки, Власта исчезла, а он пил молоко и рассматривал обстановку.
— Да, вам немало пришлось потрудиться, чтобы собрать столько прекрасных вещей…
— Да нет, большинство из них мы нашли в погребе и на участке. Несколько вещей дали соседи, остальное купили у местных жителей. Они удивлялись, для чего мы собираем старый хлам. А теперь сами ходят к нам, чтобы на все это посмотреть, — объяснила хозяйка. Она отрезала ему кусок ватрушки и, подавая, посмотрела на него почти по-матерински. Он покраснел.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.