Кто стреляет последним - [8]

— В жизни я не получал таких предложений, — пробурчал Осмоловский, как бы рассеянно вертя ампулу в длинных гибких пальцах.

— Но в принципе-то это можно сделать?

— Можно сделать все. Весь вопрос, кто делает. — Проблема его уже явно заинтересовала. — Если создать методику спектрального анализа в закрытых пространствах… это может быть интересно. Ну что, давайте попробуем. За абсолютную чистоту не ручаюсь, но основное, полагаю, выясним… Пойдите погуляйте часа три. Потом приходите. Но не раньше.

— Жду с нетерпением, — заверил Алик и вышел.

Обычно Алик ездил на такси — в просторных «Волгах», но сегодня из-за суматошного дня и многих поездок поехал на своей «Ниве». Солнце сдвинулось от угла института, и в «Ниве» не то что сидеть, сунуться туда было невозможно. Три часа. А между тем другие дела не ждали. Он помаялся на скамейке в тени, потом на другой стороне улицы заметил открытое кафе. На стойке стоял телефон. Алик попросил «Боржоми» со льдом и спросил, не сможет ли он на минутку воспользоваться телефоном. Но сам звонить не стал. Передал Сергуне на его пейджер телефон кафе и через несколько минут услышал его голос.

— Ты где сейчас? — спросил Алик.

— На Маяковке.

— Подъезжай к пяти.

— Куда?

Алик назвал адрес. Добавил:

— Напротив — кафе. Летнее. Буду тебя там ждать.

Без четверти пять он вернулся в кафе и попросил открыть сразу две бутылки «Боржоми». Ровно в пять рядом с его белой «Нивой» припарковалась «бээмвуха» Сергуни. Он взял фанты и подсел к Алику.

— Какие дела?

— Жду результата.

— С чеком и визиткой сошло?

— Все нормально. На чек он почти и не посмотрел.

— Что слышно из Риги? — продолжал расспросы Сергуня.

— Звонил им. Пока ничего серьезного. Мелочи.

— Когда он обещал сделать анализ?

— Через три часа. Осталось пятьдесят минут.

— Ну, подождем.

Они еще немного посидели в кафе, потом перешли в скверик перед институтским корпусом и расположились на прохладной скамейке. Алик не выпускал из виду дверь корпуса, в котором располагалась лаборатория Осмоловского. Там шла обычная толкотня, кто-то входил, больше выходили: близился конец рабочего дня. Лишь однажды произошло легкое замешательство, на которое Алик не обратил внимания. Какой-то невысокий молодой человек в джинсах и курточке, какие носят студенты и аспиранты, остановился у двери, некоторое время разглядывал вывеску, потом вошел внутрь. Но в тот момент, когда он тянул на себя тяжелую дверь, взгляд его случайно упал на Сергуню. И тотчас он словно бы нырнул внутрь вестибюля и потом еще пару раз выглянул из-за двери.

Но Сергуня и второй, толстый, в сером костюме, были слишком заняты своими разговорами. Это позволило Вадиму выскользнуть из здания, перегнать свой «Запорожец» в неприметное, но удобное для выезда место и вновь незаметно вернуться в корпус.

Лаборатория профессора Осмоловского, которого Вадим проискал полдня и вышел на него только после расспросов в Институте тонкой химической технологии, находилась на третьем этаже. Из окна лестничной клетки перед приемной профессора Вадиму хорошо были видны Сергуня и его собеседник, все еще сидевшие в сквере. Из-за приоткрытой двери приемной слышались телефонные звонки лаборантки — девицы, не знающей, судя по разговорам, чем занять себя вечером. Наконец толстый взглянул на часы и поднялся. Встал и Сергуня. Они направились к корпусу и исчезли из поля зрения Вадима.

Он отступил в глубь лестничной клетки за каменный выступ то ли мусоропровода, то ли старого дымохода. Через несколько минут на лестнице послышались грузные шаги. Шел толстый. Он был один. Сергуня, видимо, остался внизу.

Толстый открыл дверь приемной. Вадим услышал его голос:

— Закончил профессор работу?

— Понятия не имею, — без всякого почтения к посетителю ответила лаборантка. — Я, во всяком случае, свой рабочий день закончила. Дмитрий Осипович, я ушла!

— Счастливого пути, деточка! — донеслось откуда-то из глубины. — Заказчик ждет? Давайте его сюда!..

Лаборантка выпорхнула из приемной, каблучки ее застучали по лестнице. Вадим сунулся в приемную и приник ухом к неплотно прикрытой двери, ведущей в лабораторию. Он услышал высокий, словно бы прерываемый одышкой голос толстого:

— Ну как, профессор? Получилось что-нибудь?

Другой мужской голос, чуть скрипучий, принадлежал, без сомнения, самому профессору Осмоловскому. В нем звучало явное удовлетворение:

— И очень даже недурственно! Весьма недурственно! Я сделал полный спектр ампулы, а затем методом исключения нашел искомое.

Он еще довольно долго объяснял, какие новшества пришлось ему применить, а Вадим с беспокойством думал о том, в каком постыдном положении он окажется, если в приемную кто-нибудь войдет. И совсем уж плохо будет, если войдет Сергуня. Не просто плохо, а очень плохо. Опасно.

Толстому слушать подробные объяснения профессора тоже было не с руки.

— Так что же это такое? — воспользовавшись короткой паузой, спросил он.

— Литий.

— Литий? — переспросил толстый. — Что такое литий? Металл?

— Вот именно, металл. Из редкоземельных.

— Где он применяется?

— В самых широких областях, от металлургии до ядерной энергетики. Например, при изготовлении регулирующих стержней в защите реакторов, в качестве теплоносителей и урановых реакторах.