Кто сильней себя - [36]

Максим прошёлся по веранде, растопырив руки. Потом опять прошёлся, ни на секунду не открывая глаз.

— Ходит, — шёпотом сказал Коля. — Он ходит, и, значит, он больной.

— Тише, разбудишь! — тоже шёпотом прикрикнули ребята.

Но Максим ничего не слышал, не видел, а просто залез на перила. Он постоял, держась за столб. Он без сомнения перебежал бы к другому столбу, потому что лунатикам такое — раз плюнуть. И надо же случиться беде! В самый ответственный момент на веранде появилась Галя.

— Так, — сказала она, — прекрасно!

Максим не проснулся.

— Как это понимать?

Максим стоял на перилах и не отвечал.

Чтобы внести ясность, Миша подбежал к вожатой и вполголоса вразумил, пока не поздно:

— Тише, тише. Он болен лунатиком. Не буди, их нельзя будить.

— Ах вот что! — сказала Галя, не удивляясь. — Хорошо, я умею обходиться с лунатиками. Все по местам, а за него не волнуйтесь. Я сегодня же вылечу его.

Даже после громкого разговора Максим остался спящим, как заколдованная царевна в сказке. Он спал так крепко, что некоторые уже не верили, а другие некоторые думали: «Ну и сильна болезнь!» Что думала Галя, неизвестно. Только она подхватила Максима с перил, вертикально установила ногами на полу. Потом взяла за руку и вертикально увела в свою комнату. Взамен оттуда вышла Надежда Петровна, чтобы угомонить возбуждение второй звёздочки. А потом события потекли таким образом…

Максим стоял да стоял в углу воспитательской, ни на что не взирая. Впрочем, при закрытом зрении он просто не мог куда-то взирать. Ну, а Галя, пока суд да дело, писала отчёт за прошедший день: чего хорошего было в отряде и как всем жилось. В общем, тишина и покой в комнате. Но вдруг Максим встрепенулся. Он встрепенулся, разожмурил глаза и вытаращил их, как удивлённая рыба. Потом воскликнул в полной панике и смятении чувств:

— Где я? Что со мной? Ничего не понимаю!

В ответ Галя сказала:

— Всё в порядке. Ты спишь.

— Да нет, — сказал Максим, — я уже не сплю.

— А я говорю: спишь и видишь странный сон.

— Это не сон, — возразил Максим.

— А что?

— Это наяву.

— Тогда объясни, пожалуйста, — задала вопрос Галя, — как ты сюда попал?

— Не знаю…

— Ну вот, не знаешь. И я не знаю. Выходит, тебя здесь нет и ты в своей постели. Повернись на правый бочок и продолжай. А когда проснёшься и совесть твоя проснётся, тогда и поговорим.

С этими словами Галя опять принялась отчитываться на бумаге и делать вид, будто она — сновидение. Ну ладно. А что было делать Максиму в таком случае? Как ему проснуться, если в действительности не спит? И вот он подумал, подумал и ничего не придумал, хотя весьма развитой. Оставалось одно: признать свою выходку, просить прощения и обещать, что в лунатики больше не играет. Максим так и выразился в конце концов. Он это отбарабанил бесшабашным тоном и хотел уже идти в палату: мол, шито-крыто и до свидания. Но тут приключилось обратное. Галя взяла и не отпустила в палату. Она угадала, что Максим извиняется для отвода глаз. И поэтому она сказала с невероятной строгостью в голосе:

— Нет, дружочек! Этот номер не пройдёт. Сегодня ты будешь наказан. Согласись, я вынуждена тебя наказать. Мало того, что не спишь сам, ты не даёшь спать своим товарищам. Ну, так вот. Чтобы не мешал и чтобы впредь запомнил, я изолирую тебя в порядке исправления…

Всё дальнейшее было ни на что не похоже. Вообразите, какой кошмарный позор! Галя велела Максиму собрать постель и уйти из мальчишеской палаты. Хуже того: она предложила пойти в палату девчоночью и улечься там и проспать, как будто это возможно, вплоть до следующего утра.

— Галя, Галечка! — взмолился Максим. — Я ведь, как ни верти, мужчина! Разве не видишь, какой я мужчина? Лучше ночь простою, а к ним не лягу!..

— Что ж, согласна, — ответила Галя, не споря. — Но не думай, в свою палату не попадёшь. Спать захочешь — ляжешь у девочек. А пока стой на здоровье, я подожду.

И вот началась небывалая бессонница. Максим пристроил постель на перила, сам ушёл в дальний угол, чтоб у Гали не на глазах. А она тем временем села с книгой под лампочкой посреди веранды. Села на стул. Стала читать.

«Чем это кончится? — уныло прикинул Максим на досуге. — Кто кого переторчит и перетерпит? Если книжка у неё интересная, то не выдержу я. Если книжка ерундовая, то она долго не протянет. Судя по всему, у меня шансов больше. Но допустим вероятность… Вероятность, что Галя…»

Тут Максим сбился с мысли и отвлёкся другим. «Веро-я-тность. Занятное словечко. Веро-ты-тность!.. Из него можно столько сложить. Вера, нет — Галя… Не хотите ли: Галя-ятность! А ещё — Миша-мытность… Впрочем, глупости всё. Вот слово «закат» куда способней. Пере-кат — пожалуйста, на воде. С-кат — это с горки. Об-кат — на машине. А на-кат? Что такое «накат»? Ведь поётся про землянку в три наката. Может быть, это высота потолка или жилая площадь пола? Тогда какого размера один накат, если на трёх помещалось сперва до восемнадцати человек?..»

Вопрос был трудный и даже не разрешимый в одиночку. Максим ни разу не видел землянки и поэтому стал смотреть по сторонам. Надо сказать, что смотрел он впустую. Кроме Гали и комаров, поблизости не водилось ни живой души. Причём Галя была сердита, а комары только зудели и впивались в кожу острыми носами. С кем тут поговоришь? Максим прихлопнул вредное насекомое на своей шее, потом прихлопнул ещё. Третий комар поглядел, что происходит, и скрылся, не связываясь с Максимом. Тогда он совсем упал духом, продолжая стоять в уголке.