Кто сильней - боксёр или самбист? - [44]

Начальника стрельбища удивило только, как следователь военной прокуратуры держал себя в общении со старшими офицерами полка. Старший лейтенант не наглел и не борзел, но он так разговаривал с майорами и подполковниками, как будто они были младшими офицерами, а он старший. И командование полка принимало это обращение с ними как должное. И молодому прапорщику очень захотелось точно также общаться со старшими офицерами и юный гражданин СССР, не долго думая, решил посвятить всего себя юриспруденции, то есть служению закону и правопорядку. Как говорится: «Dura lex sed lex» (закон суров, но это закон). Это был интуитивный выбор...

Прапорщик Кантемиров всерьёз задумался о своём дальнейшем жизненном пути на юридическом поприще и поделился своими мыслями и планами с прапорщиком Бабаевым. Замначфина решил принять активное участие в будущей студенческой судьбе своего однополчанина и предложил два варианта: он едет в отпуск, поступает в финансовый институт (у него же там дядя), достает этот бланк и привозит боевому товарищу. Второй вариант — сейчас же, не отходя от кассы, идём в дивизионную типографию, где у Джонни служит земляк-прапорщик, и просто печатаем документ на типографском станке за долю малую. Второй вариант начальнику стрельбища понравился больше. И всегда можно было подстраховаться первым вариантом. Куда спешить? Поступить на юрфак ЛГУ это вам не армейскую итоговую проверку сдать. Тут иной подход нужен, тонкий и сугубо гражданский.

Начальник типографии, гвардии прапорщик Бахрамов Бахтияр (для друзей просто Бахти) дослуживал в ГСВГ пятый год, поэтому был солидным семейным человеком и увлекался русской и азербайджанской поэзией. И кого только не встретишь среди прапорщиков ГСВГ? Джонни предупредил Тимура, что Бахти не пьёт в принципе и лучше в качестве гостинца захватить с собой что-нибудь вкусное его трём детишкам. Приходить в гости в семью с пустыми руками было не по-нашему, не по-русски. Начальник стрельбища выбрал в городе самую большую коробку набора печений, и друзья отправились в семейное общежитие прапорщиков и сверхсрочников.

После традиционного чая мужчины остались одни в комнате, Джонни объяснил земляку суть вопроса и показал бланк разрешения командования для поступления в гражданский ВУЗ. Начальник типографии удивлённо посмотрел на своих коллег-прапорщиков и внимательно изучил документ:

— Надо будет менять шрифт, много работы.

— Бахти, Вы сделайте, пожалуйста, — Тимур посмотрел прапорщику в глаза, — а я для Вашей жены достану джинсовое платье за двести пятьдесят марок.

Эти джинсовые платья, только вошедшие в моду, пользовались большой популярностью у кавказских жён наших офицеров и прапорщиков. Восточные женщины не носили короткие джинсовые юбки, но за модой следили и называли эти платья «халатами». Поляки продавали такие «халаты» за четыреста марок при средней зарплате прапорщика в пятьсот марок. Для сравнения джинсы «Монтана» поляки толкали русским за триста марок, это было чуть меньше ста рублей, а в Союзе такие джинсы уже стоили от двухсот рублей при средней зарплате в сто пятьдесят рублей. Прапорщик Бахрамов задумался над таким выгодным предложением и вопросительно посмотрел на земляка. Джонни показал на свои новые джинсы фирмы «Монтана» и кивнул головой в сторону товарища. Этот сможет! Прапорщик Кантемиров дожал коллегу:

— Бахти, Вашу жену я видел, размер знаю, принесу три штуки. Пусть жена выберет сама, оставшиеся два «халата» продаст подругам за триста марок. Все деньги отдадите мне после продажи. В итоге получится восемьсот пятьдесят марок.

Бахтияр очень любил свою жену и опять же такой шикарный выбор, если два оставшихся джинсовых платья можно было продать, допустим, за триста пятьдесят марок. Для подруг жены и так будет неплохая экономия. И потом, чего не сделаешь для любимой женщины! Прапорщик Бахрамов широко улыбнулся во все свои кавказские усы и быстро что-то сказал такое складное по-азербайджански. Прапорщик Бабаев перевёл народную мудрость:

— Невыполнимой работы не бывает!

Прапорщик Кантемиров парировал на русском:

— Восток дело тонкое, Петруха!

Мужчины рассмеялись, а начальник типографии добил друзей-пехотинцев своим вопросом:

— Вам сколько экземпляров напечатать?

В голове начальника стрельбища тут же щёлкнула цифра стоимости таких бланков в интеллигентной среде прапорщиков дрезденского гарнизона. Пехота переглянулась. Это было новое и неизведанное направление бизнеса. Это был Клондайк! Не выдавая свое волнение, Тимур постарался спокойно ответить:

— Бахтияр, если возможно, напечатайте штук сто. Хорошо?

Начальник типографии только пожал плечами — сто так сто! На том и расстались. Через пару дней у Тимура появилась пачка бланков, пахнущих свежей типографской краской, а жена прапорщика Бахрамова щеголяла по гарнизону в новеньком джинсовом платье. Все стороны этой сделки остались довольны друг-другом.

У прапорщика Кантемирова не было ни дяди, ни тёти в Ленинградском государственном университете, у него там вообще никого не было. А только был земляк Олежка Блинков, да и тот учился студентом в Горном. Тимур реально оценил свои возможности при поступлении в этот престижный ВУЗ. Тем более на юридический факультет. Что ни говори, а служба в армии гуманитарных знаний в голову явно не добавляет. Разве что, глубокие познания в великом и могучем русском языке. Для того, чтобы поступить на юрфак ЛГУ надо было сдать три экзамена: письменное сочинение по русскому языку и литературе, устно сдать историю и иностранный язык. Молодой человек, уже зная, какой будет конкурс на одно место, прекрасно понимал, что без дополнительной подготовки эти экзамены ему просто не сдать. Если бы сдавать только один экзамен по немецкому, то шансы у прапорщика ГСВГ резко пошли бы вверх. А тут ещё экзамен по истории и сочинение на определённую тему классической русской литературы. Тимур снова поделился тяжкими раздумьями со своим коллегой по полку — «мистером Пфеннингом: