Кто сильнее - [7]

Иветт прикусила губу, возмущением дышала каждая ее клеточка. Принять его помощь?! Дик снова пытается командовать, уверенный, что именно так сумеет переломить ее.

Ну что ж, посмотрим, решила она и, вместо того чтобы вырвать из рук Дика злополучный тюбик и зашвырнуть подальше, изобразила улыбку и послушно легла на живот. Уткнувшись лицом в полотенце, Иветт вытянула руки вдоль тела и стиснула зубы, стараясь сдержать приступ гнева. Хотя ее кожа и была смуглой, но порой действительно обгорала на солнце, и, уж если карты легли так, а не иначе, стоило извлечь из ситуации максимум выгоды. Она вздохнула и постаралась расслабиться, когда руки Дика легли ей на плечи.

По контрасту с ее разгоряченным солнцем телом они оказались неожиданно прохладными. Дик начал втирать крем круговыми движениями, не обделяя вниманием ни кусочка тела. Иветт была довольна, что не надела бикини: цельный скромный купальник позволял ей сохранить достоинство.

Позволял, но не очень. И ненадолго, призналась она себе, когда прикосновения Дика стали убаюкивать ее, даря самые упоительные ощущения. Ах, совсем нетрудно отдаться воле Дика, позволить своей плоти ответить на чувственные позывы, признать, что его прикосновения более чем приятны…

– Я думаю, достаточно, – решительно заявила Иветт, когда ее фантазии перешли границы целомудрия, и приподнялась на лежаке. – Я не собираюсь лежать здесь весь день.

– Как знаешь. – Дик равнодушно пожал плечами и встал. – Но, прости за любопытство, что ты собираешься делать дальше?

Иветт отвела глаза.

– Это мое дело.

– Понятно. – Дик аккуратно завинтил крышечку тюбика и положил его в сумку. – Позвольте задать только один вопрос, леди…

– Я же сказала, это не твое дело! – резко оборвала она. – Кстати, ты разве не собираешься домой?

– Не раньше, чем завтра, – ответил Дик, вытирая лоснящиеся от крема ладони о колени. – Так что уж извини… – Он развел руками.

– Мне следовало догадаться! – Глаза Иветт метали молнии. – Ты, очевидно, приехал, хорошо подготовившись.

– Ты имеешь в виду это? – С невозмутимым видом Дик подцепил большим пальцем пояс шорт. – Я купил их сегодня утром прямо в отеле вместе с пляжными туфлями и тенниской. В мои намерения не входило задерживаться здесь дольше, чем необходимо. Мне кажется, это подходящее место для творчества, – задумчиво произнес Дик, глядя на океан. – Поистине дивный пейзаж… Мэдж говорила, у тебя намечается выставка?

– Да-а… – протянула Иветт, соображая, что еще рассказала ему Мэдж. – Открытие через пару недель после моего возвращения в Монреаль.

– Через пару недель? – Глаза Дика сверкнули. – Пожалуй, мне следует купить что-нибудь из твоих работ. Так сказать, вложить деньги…

– Насмехаешься!

Он повернулся, стараясь встретиться с Иветт глазами.

– А почему бы и не купить? Я буду всем рассказывать, что это работы моей бывшей жены. Стоит прибавить чуть-чуть романтического ореола – и цена поползет вверх. Я их выгодно продам. Ничего не поделаешь – законы рынка.

– Это отвратительно!

– Почему? Потому что я хочу, чтобы что-то напоминало мне о тебе?

– Не смей говорить так!

– Как?

– Тебе лучше знать – как! – Иветт поморщилась и потерла кончиками пальцев виски. – Да делай что хочешь! Не стану мешать тебе.

Вздохнув, Иветт положила ладонь на пылающий лоб. Все, больше она не скажет ни слова. Глаза Дика следовали за движением ее руки. Тонкое запястье, точеная кисть, недлинные, но красивой формы ногти, покрытые бледно-сиреневым лаком. Когда он заговорил вновь, его голос был низким и хриплым.

– Ты не могла бы поужинать со мной сегодня?

– Поужинать с тобой? – Иветт пришла в полное смятение.

– Да. Почему бы нет?

– Что ж… – Она судорожно соображала. – Нет. Я не могу.

– Ты уже приглашена?

– Нет.

Ответ вырвался у нее автоматически, но; два ли стоило хитрить: войдя в ресторан отеля, Дик все равно увидел бы ее сидящей в одиночестве. Можно, конечно, пойти в другое место или заказать ужин в номер, но слово уже сказано, и сказано необдуманно. Да и, в конце концов, почему она должна вообще что-то объяснять ему? С кем ужинает, где… И потом, Иветт на самом деле не хотела никуда идти с бывшем мужем.

– Ты боишься? – внезапно спросил он, и возмущение Иветт вспыхнуло с новой силой.

– Нет. Чего мне бояться? Но я не думаю, что твой отец и Ширли будут в восторге от нашего общения.

Он, казалось, искренне удивился.

– Так ты, поэтому отказываешься? Не хочешь обидеть моего отца?

– Нет! – Иветт сорвала с носа солнцезащитные очки и, не скрывая гнева, уставилась на Дика. – Зачем ты делаешь это? Ты же вовсе не хочешь ужинать со мной.

– Не хочу? – Его взгляд был печален. – А может быть, хочу… Ради нашего прошлого.

Иветт машинально вертела в руках очки. Конечно, она понимала, что Дик не был бы Диком, отними у него упрямство, и он, очевидно, вбил себе в голову, что рано или поздно ему удастся сломить ее сопротивление. Легкая болтовня, лимонад и, наконец, сомнительный массаж – все было подчинено одной цели: вынудить ее стать более сговорчивой, когда он снова заведет речь о просьбе отца. Ради этого он даже проявил интерес к ее выставке. На самом деле ее творчество раздражало его, всегда было источником конфликтов в их семейной жизни.