Кто репрессировал в 30-х: братья Берманы? Сталин? или... - [64]

Николаев, скорее всего, думал, что подстеречь чиновника даже с охраной не трудно, тем более — что он не собирался особо укрываться, убегать, прятаться, он шел как «герой»-камикадзе на явную демонстративную смерть. Но «охота» получилась у Николаева довольно трудной: «Сегодня опоздал, не вышло — уж больно здорово окружили, тяжело брешь пробить через 20 охранников, — сделал запись он в дневнике, далее, — Сегодня с девяти до двух ждал — не вышел». Наконец Николаев примелькался охране и первый раз был задержан 15 октября 1934 года, при обыске у него нашли заряженный револьвер и схему передвижения С. Кирова. Если наличие револьвера объяснить было несложно, то наличие загадочной схемы передвижения первого лица в Ленинграде не могло не насторожить и не привлечь внимание. Допрос задержанного Николаева проводил заместитель начальника НКВД по ленинградской области Запорожец.

Вот это момент пересечения двух сил — маленькой антикировской и большой антисталинской троцкистской. В предыдущих главах мы наблюдали, что по приказу Троцкого его многочисленные законспирированные единомышленники в СССР в различных структурах власти стали готовить покушение на Сталина и его ближайших помощников. Самый быстрый и короткий путь захвата власти, — это с помощью террористической акции убрать Сталина и его ближайших сторонников. Если это не получалось, то необходимо было готовить длительную технологическую операцию, подобную смещению российского царя. С чего началась Гражданская война в России в 1917 году? — С раскола армии путем создания солдатских комитетов, и бунта в ней, затем перехват взбунтовавшейся солдатской армии. Понятно, что организовать троцкистские солдатские комитеты в Красной армии было нереально. Что оставалось кроме террора? Как использовать армию? Как её поставить на свою сторону? Остается одно — опереться на своих высокопоставленных сторонников в армии, в руководстве армии. На допросе 23 июля 1936 года И. Дрейцер признавался: «Содержание письма Троцкого было коротким. Начиналось оно следующими словами: «Дорогой друг! Передайте, что на сегодняшний день перед нами стоят следующие задачи: первая — убрать Сталина и Ворошилова, вторая — развернуть работу по организации ячеек в армии, третья — в случае войны использовать всякие неудачи и замешательства для захвата руководства».

Заговор троцкистов ускорился после смерти Менжинского, с приходом к руководству ОГПУ в мае 1934 года троцкиста Гершеля Ягоды. М. Сейрес и А. Кан одну из глав своей книги назвали «Убийство Менжинского», и утверждали, что Менжинского убили-«залечили» врач Левин и его коллега Казаков. Через несколько лет на следствии «железный нарком» Ягода с достоинством объяснял: «Я отрицаю, что в деле умерщвления Менжинского мною руководили личные соображения. На пост руководителя ОГПУ я претендовал не по личным соображениям, а в интересах нашей заговорщицкой организации».

У Ягоды с руководителем ленинградских чекистов Ф. Медведем сложились натянутые, даже неприязненные отношения, а заместитель Медведя И. Запорожец оказался очень лояльным к Ягоде.

«Я вызвал в Ленинград Запорожца, сообщил ему о возможности покушения на Кирова и предложил ему не препятствовать этому — объяснял на следствии 19 мая 1937 года Ягода. — Завербовал я его в заговор в конце 1933 года. Обо всем этом я вынужден был предупредить Молчанова и Прокофьева потому, что они руководили следствием по делу б.(бывших) ленинградских чекистов и должны были знать обстоятельства дела, чтобы не допустить прорыва этих данных в допросах».

Понятно, что из всех целей троцкистов Сталин охранялся сильнее, и его убить было труднее, кроме того, Сталин редко покидал Кремль и дачу, мало разъезжал по СССР. В этом смысле его помощники и друзья были намного уязвимее. Из ближайшего окружения Сталина ликвидировать Кирова было эффективнее всего, ибо, во-первых, место Кирова мог занять троцкист, а со времен управления Ленинградом Зиновьева в мощных влиятельных ленинградских партийных и комсомольских организациях было много сторонников Зиновьева и Троцкого. В-третьих, смерть Кирова особенно болезненно ранила бы Сталина, а значит и по Сталину наносился косвенно мощный чувствительный удар, который мог вывести его из равновесия или загнать в депрессию, и оставшемуся в относительном одиночестве Сталину управлять огромной страной было намного сложнее.

В-четвертых, С. Киров в последнее время особенно согрешил, и, по мнению «коренных» троцкистов, заслуживал первый смерти. «О том, что Киров ликвидировал "вонючую контору" под названием ЛЕКОПО (Ленинградский еврейский комитет помощи), Николай Иванович Ежов знал ещё в Москве. Здесь же обнаружилось, что ещё семь лет назад, едва утвердившись после Зиновьева в Смольном, Мироныч распорядился арестовать сильно настырничавшего Шнеерсона, главу любавичских хасидов (он с удовольствием обосновался именно в Ленинграде). Разразился колоссальный скандал. В Москву из Ватикана приехал специальный посол. В ситуацию вмешался Кремль и освободил Шнеерсона. Тот поспешил оставить берега Невы и перебрался в США», — рассказывал в своём исследовании Н. Кузьмин («Возмездие», М. 2004 г.).