Кто посягает на олимпийский огонь? - [28]

В начале 1980 года в Женеве состоялась «международная конференция», целью которой была организация соревнований, альтернативных Олимпиаде в Москве. Рассказывая затем об этой провалившейся «конференции» в палате общин британского парламента, депутат Том Дейлейлл привел весьма любопытные данные. Оказывается, верховодил в Женеве кадровый сотрудник ЦРУ Ленски, который, по словам парламентария, оставил о себе «пренеприятное впечатление еще с Олимпийских игр в Мехико в 1968 году». Еще тогда этот «советник» американской спортивной делегации занимался исключительно психологической обработкой спортсменов из социалистических стран, побуждая их к измене Родине и другим неблаговидным поступкам.

Можно вот еще что добавить. Накануне Игр-80 на деньги Центрального разведывательного управления были открыты двухмесячные антиолимпийские курсы, где обучали методам подрывной работы и провокаций в условиях олимпийской Москвы. Американские спецслужбы не жалели сотен тысяч долларов на издание всевозможной антисоветской, антисоциалистической литературы, которую пытались провезти в Советский Союз подготовленные ЦРУ «туристы».

Весной восьмидесятого в Москву прибыла делегация американских, канадских и пуэрториканских журналистов, тренеров и спортсменов. Целью их поездки было выяснить на месте, как относятся советские люди к попыткам Вашингтона организовать бойкот Московской олимпиады. Что ж, поездка многим из них открыла глаза. Помню, к примеру, корреспондент нью-йоркской газеты «Ньюсдэй» Джей Вайнер предложил мне провести эксперимент: выйти на улицу и спросить первых попавшихся прохожих, что они думают о бойкоте. Естественно, хотя Вайнер ожидал совсем иного, москвичи были единодушны в своем осуждении вашингтонских антиолимпийских махинаций. Джей поступил, как подсказывала ему совесть: вернувшись на родину, он честно рассказал о том, что видел в Москве. Более того, журналист и сам изменил свои взгляды, встав в ряды тех, кто выступал против использования спорта в нечистоплотных политических играх.

Я писал репортажи о пребывании делегации в Москве, о тех, кто входил в состав группы. Среди других писал и об Эндрю Стренке, внешне симпатичном, добродушном парне, бывшем в свое время пловцом. Он утверждал, что знаком со многими советскими спортсменами по былым встречам в бассейнах мира. Я ему поверил, да у меня и не было причин не верить, и в одном из репортажей предоставил Стренку слово. В «Советском спорте» появилось интервью с Эндрю. Он рассказывал, как ему нравится в СССР, что он противник бойкота и что, вернувшись на родину, приложит все силы для того, чтобы американские спортсмены приехали на Игры.

Мне до сих пор стыдно за то интервью, хотя, наверное, вины моей и нет. Ну разве я мог предположить, что все, сказанное Стренком, ложь? На первой же пресс-конференции в Штатах он заговорил по-иному. Мол, в СССР поддерживают бойкот, выступают в поддержку антиолимпийских действий Вашингтона и считают эти действия единственно правильными. Да, он лгал, и это вызвало возмущение у других членов делегации. Вот тогда-то они и признались: Стренк попал в их группу с помощью ЦРУ.

Самое удивительное, что Стренк этот факт с готовностью подтвердил, заявив, что был, так сказать, «приставлен» к группе журналистов, спортсменов и тренеров, а теперь должен написать соответствующий отчет о пребывании в СССР.

Я видел Стренка и потом — в ложе прессы на Олимпийском стадионе в Лужниках. Он был аккредитован на играх в качестве корреспондента американской газеты. Хотя, скорее всего, это было лишь ширмой — отчеты Стренка, вполне возможно, вновь адресовались узкому кругу читателей в Лэнгли, штаб-квартире ЦРУ.

Так ли это, уточнять я не стал. И руки ему не подал, когда Стренк, увидев меня, бросился навстречу как к ближайшему другу. Теперь он вызывал у меня, признаюсь,

чувство омерзения. Потому что в моих глазах он был представителем ведомства, которое в течение десятилетий пыталось разорвать пять переплетенных олимпийских колец.

Это такие, как он, крутились вокруг участников заседания Национального олимпийского комитета США в апреле восьмидесятого. Заседания, которое должно было решить: будет ли присутствовать американская олимпийская делегация на Играх в Москве. Членам НОК тщательно промывали мозги, уговаривали, пытались подкупить их самих и членов их семей. В Колорадо-Спрингс — там собрался НОК — прибыли «специалисты» по Советскому Союзу, выступали перед делегатами с пространными сообщениями. И в результате добились своего…

Апофеоз деятельности ЦРУ направленной против олимпийского движения, — Игры в Лос-Анджелесе. Еще никогда приготовления «парней из Лэнгли» к Олимпиаде небыли столь изощренными. В ход были пущены буквально все средства.

Печать сообщала: спецслужбы США сформировали особые «олимпийские подразделения», «секторы» и «группы» для проведения провокаторской работы в отношении граждан из социалистических стран — спортсменов, туристов, журналистов. Общее руководство (а в этой работе должны были принимать участие около пятисот кадровых сотрудников ЦРУ и ФБР) возложили на одного из заместителей директора Центрального разведывательного управления. Кроме того, по признанию шефа ФБР Уэбстера, слежку за гражданами СССР должны были осуществлять 150 сотрудников ФБР. Планировались и операции по обвинению в шпионаже во время фотографирования достопримечательностей олимпийской столицы. На специально закупленной в социалистических странах кино- и фотопленке заранее снимали военные объекты: оставалось лишь подбросить эту пленку в нужном месте и в нужное время. Были разработаны планы захвата и психологической обработки советских спортсменов для склонения их к невозвращению на Родину.