Кто играет в кости со Вселенной? - [12]

Я закрыл обсуждение, замкнулся, но из головы идею не выкинул. Мои терзания происходили на фоне горбачевской перестройки – времени политического романтизма. Во второй половине восьмидесятых годов газеты печатали много интересного, страна взахлеб читала ранее запретные книги, пересказывала из уст в уста исторические сенсации. Казалось, что вот-вот жизнь изменится к лучшему, только стоит сбросить старые идеологические догмы, и, главное, убрать шестую статью из Конституции! Какой наивняк – вычеркнуть одну юридическую фразу и… заживем как на Западе. Я участвовал в общем доверчивом восторге. Кто мог предположить, что впереди ждут «рокочущие девяностые»? Свежие политические ветра бередили мечты о светлой личной жизни.

Через неделю я заехал к родителям. Отец, как бывший «шестидесятник», с еще большим энтузиазмом поглощал потоки информации из «Аргументов и Фактов», «Московских новостей» и прочих «огоньков», которых покупал пачками.

– Вот, Максим, посмотри. Интересная формула Эйнштейна! Тебе будет любопытно, – как бы невзначай он дал мне вырезку из газеты.

Я вздрогнул. Кумир моего детства дает подсказку? Но напрягся – формулы специальной и общей теорий относительности, которые проходил в институте, мне так и не дались – слишком сложно. Оказалось, что в данном случае все просто.

А = X + Y + Z,

где А – успех, X – работа, Y – игра, Z – умение молчать.

Назовем эту формулу – РИМ (работа, игра, молчание).

Альберту Германовичу не откажешь в умении задать интригу. У гения много фраз с юмором – как отнестись к этой? Что-то подсказывало, что не так проста эта формула РИМ, за простенькими слагаемыми скрыт фундаментальный смысл. Где здесь мухи, а где котлеты? Автор публикации высказал предположение, что не надо серьезно относиться к формуле: Эйнштейн шутит – мол, удача любит весельчаков, а неудача не хочет заходить к ним в гости. И дал свою расшифровку слагаемых: X – Работа. Очевидно, с этим посылом сложно спорить: больше работаешь – больше получаешь. Эйнштейн сам трудоголик, и понятно, что он должен был поставить на первое место. Хотя какое-то второе дно у Альберта Германовича здесь ощущается. Прямо скажу, усердие – не мой конек, лень – вторая натура. Не безнадежно, но над КПД еще работать и работать. Y – Игра. Уже не тривиально. К жизни надо относиться как к игре – что это значит? В этом слагаемом спрятана тяга к рискованным шагам и экспериментам. Без них не сядешь «зайцем» на поезд до конечной станции «успех» – нужно покупать иногда лотерейные билеты. И не расстраиваться неудачам, не бояться их. Например, ввязываешься в новое дело, а тебе скептики говорят: «Ох, а если пролетишь?! Взвесь! Семь раз отмерь!» А ты им отвечаешь: «Ну что ж, бывает: играл, не угадал ни одной буквы!» Z – Умение молчать. Третье слагаемое – вообще сюрприз-загадка. Официальная расшифровка: «Держи язык за зубами», «Никогда не говори другу того, что не должен знать враг: ты еще не знаешь, сколько продлится ваша дружба». Есть интерпретация в стиле Арсения Великого: «Много раз я сожалел о словах, которые произносили уста мои, но о молчании я не жалел никогда». Еще варианты: «Умный человек способен несколькими словами сказать больше, чем иной говорун», «Знай больше, говори меньше», «Не трепи языком, пока не достиг цели», «Слушай других: больше узнаешь – быстрее доберешься до цели», «Молчать – значит не ныть, тянуть лямку, стиснув зубы, быть упорным». Все эти пояснения хороши, но неубедительны. Эйнштейн закодировал в этом слагаемом нечто большее. Что именно?

Ясно, что отец неслучайно вырезал и сохранил заметку. Это был намек. Я почувствовал мистическую связь формулы РИМ с юношескими грезами о мировой славе. Захотелось проникнуть в глубину мысли титана мысли. Особенно интриговало третье слагаемое. Но весь интерес был теоретический.

Практически тогда, в 1989 году, эта статья из газеты дала мне главное – карт-бланш на изменение в жизни. Эйнштейн велел играть – значит, буду играть, ухожу с инженерной стези. Пусть это гамбит, даже некорректный гамбит (на сленге шахматистов-профи) – жертвую опорную фигуру ради атаки с неочевидными последствиями. К черту обывательскую осторожность! А там… будь что будет! И мироздание откликнулось моментально, выбрав само нужный пункт из моего списка возможных новых профессий.

В арсенальской многотиражке девушка-корреспондент ушла в декрет. Это знак! И я попросился на ее место. Серьезный журналист не пошел бы на временную работу, да еще в непрестижную многотиражку. Редактор понимал, что легко вакансию он не закроет, – поэтому меня утвердили, несмотря на отсутствие гуманитарного образования. В заработке я откатился на двадцать рублей, что совершенно не смутило меня, но удивило окружающих. В КБ расстроились из-за моего увольнения, пытались отговорить. Бесполезно – я был непреклонен. И вот я второй раз в жизни молодой специалист. «И снова здрасте!»

Освоение профессии с азов – трудно, но интересно. Журналистика в годы перестройки расцвела: востребованность со стороны общества, идеологический гнет парткомов ослаб, а экономический пресс хозяев СМИ еще не наступил. Пиши о чем хочешь. Единственный ограничитель – внутренний цензор. Прекрасное время! Мне поручают освещать молодежную жизнь завода. Отлично! Работа состоит из четырех больших частей: проработка идеи статьи, сбор материала, интервью и написание текста. Мне нравится все, за исключением, как можно догадаться, общения с людьми – процесс интервью. Интроверта в одночасье не вытравишь. Особенно напрягает договариваться о встрече и начале беседы, когда отношения с интервьюируемым только выстраиваются. Путь в журналистике напоминает предыдущий опыт – сначала усилия не дают заметного результата – тебя коллеги в грош не ценят, переписывают материал полностью. Потом количество переходит в качество – накопленный опыт помогает начать подъем – решаешь задачи уже на приемлемом уровне. Коллеги подправляют, но все меньше. И с этого уровня уже начинается ускоренный подъем в профессионализме. «Эффект низкой базы» – когда быстрый рост не благодаря талантам, а из-за старта с «нулевой» отметки. Где-то впереди маячит плато, но до него еще ползти и пыхтеть. Я стараюсь, интересно, редактор все чаще хвалит.