Кто и почему запрещал роман «Жизнь и судьба» - [17]
А потом это логически поразительно стало вырождаться, мы пришли к процессу врачей-убийц или к убиению Горького, к страшным процессам, к измышлениям, которые и не придумывал ни один Судейкин, ни один Тикчаев – самые страшные провокаторы царской охранки. И потом пришли к чудовищной реакционной системе… Черносотенной, антисемитской, мещанской – до конца реакционной, ничтожной».
Председатель Комитета госбезопасности В.Семичастный»
(РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 250, лл. 25–26).
11. Встреча с Сусловым
Встреча Суслова с Гроссманом состоялась 23 июля 1962 года. Надо отметить, что секретарь ЦК к ней тщательно подготовился. Судя по всему, Суслов ещё раз перечитал некоторые произведения писателя и прежде всего роман «За правое дело». Он надеялся, что ему удастся убедить Гроссмана отказаться от романа «Жизнь и судьба», пообещав писателю переиздать другие книги.
Сохранились наброски речи Суслова. Они озаглавлены «К беседе с В.Гр< оссманом>». Я приведу полностью последний вариант этих набросков.
«Мы пригласили Вас в ЦК нашей партии потому, что Вы обратились в ЦК с известным письмом.
Мы прочли Ваше письмо и расцениваем положительно тот факт, что именно в ЦК Вы обратились с этим письмом.
Однако, что касается существа просьбы, изложенной в Вашем письме, то мы должны прямо и откровенно Вам заявить – Ваша просьба не может быть удовлетворена. Опубликование Вашей рукописи романа было бы не в интересах советского народа и осуществляемого им строительства коммунизма, не в интересах сил, борющихся на международной арене за мир, за социальный прогресс, за социализм и коммунизм, а в интересах врагов советского народа и прогресса человечества, в интересах сил реакции, агрессии, империализма.
В своём письме Вы утверждаете, будто бы Ваша «книга не есть политическая книга».
Вы глубоко заблуждаетесь. Ваша книга – книга определённого политического направления и в нынешних условиях решающей борьбы между восходящим и гибнущим общественным строем она могла бы быть использована силами международной реакции и контрреволюции в их борьбе против сил революции и прогресса.
Может ли наша Партия, представляющая авангард советского народа, верная принципам коммунизма, позволить себе оказать такую услугу международной реакции, издав Вашу книгу?
Это было бы с её стороны отступничеством от великих принципов, во имя осуществления которых она боролась и борется.
Роман Ваш носит клеветнический, враждебно антисоветский и оскорбительный для советских людей характер.
Приписывая советскому строю черты тоталитаризма и подавления личности и свободы, отождествляя его с фашистским строем, Вы злостно клевещете на советский строй и на советских людей, которые установили, защищают и развивают этот строй.
Кощунственно описываются события Сталинградской битвы. Автор видит только подлости, карьеризм, гнёт, вероломство.
Забыты подвиги народа, солдат, командиров, политработников в борьбе за социалистическую Родину. Непонятно, почему и как победили советские люди и советский строй:
– в Великой Отечественной войне,
– в восстановлении разрушенного хозяйства.
Почему ими одерживаются признанные во всём мире огромные успехи:
– в развитии советской экономики,
– в развитии науки и культуры,
Почему наша Советская страна приобрела небывалый авторитет среди трудящихся всего мира?
Та оценка советского строя, которая даётся в Вашей рукописи, по существу в ряде случаев совпадает с антисоветской пропагандой реакционных идеологов капитализма.
За советский строй, его утверждение и развитие Партия, рабочий класс, все передовые люди страны боролись более 60 лет.
Разве можете Вы ожидать теперь от Партии сочувствия или даже равнодушного отношения к наскокам и клевете на этот строй?
II
В своём письме Вы апеллируете к «свободе», но ведь бывают разные свободы и прямо противоположные концепции свободы.
Есть так называемый свободный мир, свобода эксплуатации горсткой миллионеров-капиталистов сотен миллионов трудящихся, свобода для ничтожного меньшинства распоряжаться судьбами огромного большинства народа, судьбами людей труда, свобода подавления трудящихся, свобода пропаганды фашизма и войны, свобода клеветы, свобода пропаганды идей защитников капитализма, свобода пропаганды идей защитников капитализма, свобода предпринимательства. Мы видим эту «свободу» в Западной Германии, Франции, Америке...
Анархистско-индивидуалистическое понимание свободы: что хочу, то и делаю, и наплевать на других, на общество, на народные массы. Даже воры и мошенники требуют для себя «свобод».
Всё это – разновидности буржуазной концепции «свободы».
Есть и другое понимание свобод: свобода от эксплуатации человека человеком, свобода от голода и безработицы, от истребительных войн, от злобной клеветы, подлинная свобода для трудящихся, для огромного большинства народа, а затем на определённой ступени развития – для всего народа.
В первом случае благородными словами «свобода» прикрывают подлые дела и подлые цели, направленные против подлинной свободы для подавляющего большинства народа.
Bo втором случае свобода означает одновременно и решительную борьбу против лживой, фальсифицированной буржуазной свободы и демократии и проповедников лжесвобод, на деле являющихся врагами подлинной свободы и союзниками реакции и реставрации капитализма.
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.