Кто и как изобрел страну Израиля - [117]
Если бы не закрытие перед евреями границ западных государств, сионистское построение фиктивного этноса и направление части потомков иудейских верующих в Палестину едва ли получили бы серьезные шансы осуществиться на практике. Однако закрытие других опций вынудило в конце концов небольшую часть потерявших родину евреев перебраться в страну, представлявшуюся им на первых порах не слишком многообещающей. Здесь им пришлось «подвинуть» местное население, лишь начинавшее, да и то нерешительно, проявлять первые национальные признаки. Колониальный конфликт был, разумеется, совершенно неотвратимым; все, кто надеялся его избежать, питали несбыточные иллюзии. Несомненно, Вторая мировая война и гибель в ее ходе старого еврейского мира породили обстоятельства и, что не менее важно, атмосферу, позволившие навязать местным жителям появление в их стране государства эмигрантов. Можно сказать, что государство Израиль как убежище для преследуемых евреев было создано в самый последний момент, вернее сказать, в момент, когда колониальная эпоха приказывала долго жить.
Если бы не [вполне логичный] мобилизующий этноколониальный миф, борьба за обретение суверенитета, скорее всего, не увенчалась бы успехом. Однако на некотором этапе рациональная логика, способствовавшая созданию израильской нации, начисто испарилась, и мифотерриториальный монстр нахально поднялся как против своего создателя, так и против его [суверенного] создания. Ядовитое жало этого монстра существовало — втайне — с самого начала сионистской истории: последовательное внедрение концепции родины, воображаемая площадь которой намного превосходит размеры нынешнего ареала, побуждало людей стремиться к «большему», иными словами, к захвату огромных, практически неограниченных территорий. Кроме того, неготовность палестинских арабов признать легитимный характер вторжения эмигрантов на их земли и, разумеется, активное сопротивление процессу колонизации раз за разом давали поселенческой экспансии недурное моральное оправдание. А когда наконец весь ближневосточный мир согласился (после соответствующего решения Лиги арабских государств в 2002 году) официально признать Израиль и предложил ему вписаться в регион, последний отреагировал с абсолютным равнодушием, ибо прекрасно знал, что ценой этого «вписания» станет расставание с мифологической «Эрец Исраэль» и ее ветхозаветными древностями и необходимость довольствоваться «малым» Израилем.
На каждом витке ближневосточного межнационального конфликта, теперь уже самого продолжительного в современную эпоху, сионистское движение пыталось «откусить» дополнительный кусочек земли. Общеизвестно, что после того, как «кусочек» приобретает статус священного с национальной точки зрения, расстаться с ним невероятно тяжело. Война 1967 года[634] окончательно заперла Израиль в медовом капкане, вырваться из которого самостоятельно он не в состоянии. Отказ от части национальной территории, тем более, добровольный — вещь почти невозможная, несмотря на то что современная родина и ее границы — всегда лишь результат [относительно] недавнего культурного строительства. Даже если мы убедим самих себя и весь мир в том, что истинной сущностью сионизма было создание убежища для преследуемых евреев, а не завоевание воображаемой «земли праотцев», этнотерриториальный миф, направлявший сионистское предприятие и служивший ему мощным ментальным фундаментом, не сможет и не захочет отступить на третий план.
Несомненно, когда-нибудь он умрет — подобно всем другим известным из истории национальным мифам[635]. Однако всякий, кто не готов ограничиться абстрактным фатализмом, поневоле должен задать себе фатальный вопрос: не приведет ли смерть мифа к гибели всего израильского общества заодно с обществами наших территориальных соседей или же этот миф все-таки оставит их в живых?
Короче говоря, кто в нашем случае скорпион? Один только сионистский миф — или же все созданное им и вокруг него сионистское национально-культурное предприятие несет в себе [его] параноидальные, изоляционистские гены и, следовательно, является историческим субъектом, с необходимостью шагающим навстречу нашей общей гибели?
Печальная судьба лягушки — не вопрос одного лишь будущего. Увы. Она давно уже — нескончаемые и мучительные прошлое и настоящее. Эти прошлое и настоящее однозначно задавали тон в данном сочинении. Они же буквально навязали ему послесловие, которое сейчас будет предложено читателю.
Послесловие. Деревня как притча и память как ее мораль
Что делаем мы в деревнях… оставленных без боя, друзьями? Мы готовы сохранить эти деревни, чтобы их жители могли вернуться, или хотим стереть самую память о том, что где-то тут была деревня?
Голда Меирсон на съезде «Мапай»[636], 11 мая 1948 года
Мы тоже карабкались на грузовики. Нас провожали
Изумрудная искра в оливковой тьме и лай
Собак на Луну, плывущую над церковной башней,
Но мы не боялись. Ведь наше детство
С нами не уходило. Было довольно рефрена: еще вернемся,
Еще мгновение — в свои дома…
Как только грузовики избавятся от лишнего груза!
Махмуд Дарвиш. Сельчане без страха и упрека. 1995
В своей книге, за несколько месяцев ставшей мировым бестселлером, профессор Тель-Авивского университета Шломо Занд смело ломает статус-кво еврейской национальной историографии, ставя вопрос о существовании «вечного» еврейского народа. Опираясь на многочисленные труды еврейских и нееврейских историков XIX-XX веков, он убедительно показывает, что этот парод состоит из потомков прозелитов из Африки, Европы и России, объединенных общей мифологией.Читатель-скептик, прочитавший увлекательную книгу,сможет облегченно вздохнуть - законы истории не делают для евреев никаких исключений.
В настоящее издание уникальных записок известного русского юриста, общественного деятеля, публициста, музыканта, черниговского губернского тюремного инспектора Д. В. Краинского (1871-1935) вошли материалы семи томов его дневников, относящихся к 1919-1934 годам.Это одно из самых правдивых, объективных, подробных описаний большевизма очевидцем его злодеяний, а также нелегкой жизни русских беженцев на чужбине.Все сочинения издаются впервые по рукописям из архива, хранящегося в Бразилии, в семье внучки Д.
Генерал М.К. Дитерихс (1874–1937) – активный участник Русско-японской и Первой мировой войн, а также многих событий Гражданской войны в России. Летом 1922 года на Земском соборе во Владивостоке Дитерихс был избран правителем Приморья и воеводой Земской рати. Дитерихс сыграл важную роль в расследовании преступления, совершенного в Екатеринбурге 17 июля 1918 года, – убийства Царской Семьи. Его книга об этом злодеянии еще при жизни автора стала библиографической редкостью. Дитерихс первым пришел к выводу, что цареубийство произошло из-за глубокого раскола власти и общества, отсутствия чувства государственности и патриотизма у так называемой общественности, у «бояр-западников».
Фредерик Лейн – авторитетный американский исследователь – посвятил свой труд истории Венеции с самого ее основания в VI веке. Это рассказ о взлете и падении одной из первых европейских империй – уникальной в своем роде благодаря особому местоположению. Мореплавание, морские войны, государственное устройство, торговля, финансы, экономика, религия, искусство и ремесла – вот неполный перечень тем, которые рассматривает автор, представляя читателю образ блистательной Венецианской республики. Его также интересует повседневная жизнь венецианцев, политика, демография и многое другое, включая мифы, легенды и народные предания, которые чрезвычайно оживляют сухой перечень фактов и дат.
Мистикой и тайной окутаны любые истории, связанные с эсэсовскими замками. А отсутствие достоверной информации порождало и порождает самые фантастические версии и предположения. Полагают, например, что таких замков было множество. На самом деле только два замковых строения имели для СС ритуальный характер: собор Кведлинбурга и замок Вевельсбург. После войны молва стала наделять Вевельсбург дурной славой места, где происходят таинственные и даже жуткие истории. Он превратился в место паломничества правых эзотериков, которые надеялись найти здесь «центр силы», дарующий если не власть, то хотя бы исключительные таланты и способности.На чем основаны эти слухи и что за ними стоит — читайте в книге признанного специалиста по Третьему рейху Андрея Васильченко.
В своей новой книге «Преступления без наказания» Анатолий Терещенко вместе с человеком, умудренным опытом – Умником, анализирует и разбирает некоторые нежелательные и опасные явления для России, которая в XX веке претерпела страшные военно-политические и социально-экономические грозы, связанные с войнами, революциями, а также развал Советского Союза и последовавшие затем негативные моменты, влияющие на российское общество: это глубокая коррупция и масштабное воровство, обман и пустые обещания чиновников, некомпетентность и опасное кумовство.
Книга воспоминаний великого князя Гавриила Константиновича Романова «В Мраморном дворце» – не просто мемуары, а весьма ценный источник по российской истории конца XIX – начала XX века. Повествование охватывает период с 1887 по 1918 год. Гавриил Константинович рассказывает о таких событиях, как коронация Николая II, гибель П.А. Столыпина, празднования 100-летия Отечественной войны и 300-летия Дома Романовых, первая российская Олимпиада, начало Первой мировой войны, убийство Григория Распутина, Февральский и Октябрьский перевороты в Петрограде, начало красного террора.