Кто есть кто - [2]

Самое главное, что в результате все оказывались в выигрыше. Лазарук, даже проиграв процесс, добивался своего, то есть скандала, поэтому-то адвоката он мог взять любого, хоть студента первого курса юрфака. Все равно выиграть этот процесс было невозможно. Пенкин – тот прославится как победитель склочного депутата. И только я оказываюсь в дураках. Проигранный судебный процесс – это, безусловно, пятно на моей адвокатской биографии. С другой стороны, отказаться я не мог: все-таки шеф есть шеф. Ну что ты будешь делать?

Подъезжая к консультации, я еще издали заметил длинное блестящее черное тело «мерседеса» Лазарука. И идти на работу мне окончательно расхотелось. За несколько встреч с Лазаруком я успел составить о нем самое негативное впечатление. Одно радовало – через неделю должен был состояться суд. Хотя, как я уже говорил, ничего хорошего лично мне он не обещал…

Пока я припарковывался, из радиоприемника донеслись сигналы точного времени. Девять часов. Значит, я хоть немного, но заставил ждать Лазарука. Эта мстительная мысль немного прибавила мне настроения.

Между тем по радио передавали ежечасную сводку новостей. Я уже собрался было вылезти из машины, как вдруг услышал следующее:

«По сообщению информационных агентств, на территории Чечни произошел очередной террористический акт. Позавчера, во время съемок широко разрекламированной пресс-конференции ряда правительственных чиновников Ичкерии о „новом взгляде на место Чечни в международном сообществе“, проходившей в городе Халкилой, был похищен корреспондент телекомпании „ТВ-7“ Яков Пенкин. Очевидцы утверждают, что к стоящему у дома, где проходила пресс-конференция, журналисту подъехала машина, из нее вышли несколько человек и, затолкав Пенкина в кабину, увезли его в неизвестном направлении. Оперативные действия чеченской милиции результатов не дали. Министр безопасности Чечни Шургат Алироев заявил, что данный инцидент, по его мнению, организован „силами, заинтересованными в дестабилизации обстановки на Северном Кавказе“, и намекнул, что такими силами могут быть спецслужбы России. Секретарь Совета Безопасности России Иван Птицын выразил надежду, что очередное похищение журналиста не помешает нормальному переговорному процессу между представителями российского правительства и чеченского руководства. Напомним, что это уже четвертый случай похищения людей в Чечне с начала года…»

Вот это новость! Интересно, истец уже знает о похищении своего ответчика или нет? В таком случае я буду первым, кто сообщит ему эту приятную новость. То есть для самого Лазарука новость совершенно неприятная.

Я вошел в подъезд, неторопливо поднялся в свой кабинет и открыл дверь.

Мощная фигура Игоря Сергеевича Лазарука заслоняла почти все окно, из-за чего в моем крохотном кабинете было совсем темно. Депутат стоял скрестив руки и, как Наполеон, созерцал окрестности. В углу на стуле устроился телохранитель такого же крупного телосложения. И не отрываясь наблюдал за своим шефом.

Услышав за спиной стук двери, оба обернулись.

– А-а, – радостно раскинул руки в стороны Лазарук, – здравствуйте, Юрий Петрович.

Я поздоровался с ним и уселся за стол. Лазарук тут же подсел ко мне.

– Ну что, дадим жару этому… – он нецензурно выругался в адрес Пенкина.

Я вздохнул, изображая неизбывную печаль:

– Боюсь, Игорь Сергеевич, Пенкину дадут жару и без нас.

Лазарук непонимающе уставился на меня:

– Как это?

– Вы новости не слышали сегодня?

– Так, краем уха. А что?

– Якова Пенкина похитили в Чечне.

Надо было видеть лицо Лазарука в этот момент. Из оптимистично-боевого оно вдруг стало злым и даже каким-то свирепым.

– Что-о-о?

Я сокрушенно развел руками:

– Только что передали по радио. Похищен наш ответчик.

Лазарук замолчал и надолго задумался. Я понимал, что за мысли вертятся в его голове. С похищением Пенкина рейтинг журналиста резко повышался. Теперь, когда он вернется из чеченского плена (если вернется, конечно), то ореол мученика ни в коем случае не даст Лазаруку никаких шансов. Которых, впрочем, у него и так не было. Но теперь Лазарук мог, и серьезно, потерять очки в результате этого процесса. Вот он и прикидывает, как бы ему выпутаться из этого положения.

– Ну ладно, – сказал он в конце концов, – значит, у нас есть время для того, чтобы еще лучше построить обвинение.

– Боюсь, у нас теперь слишком много времени, – заметил я.

– Угу, – кивнул Лазарук, – они скоро не выходят…

Распрощавшись с Лазаруком, я почувствовал себя гораздо лучше. Кто знает, может, мне удастся как-нибудь улизнуть от этого процесса.

Я уже было собрался приступить к обычному приему посетителей, когда в дверь вошел Генрих Розанов.

– Ну как? – кивнул он в сторону двери.

Я махнул рукой:

– Пенкина вчера похитили. Так что…

– Ага, – произнес Генрих Розанов, – а у меня тут как раз к тебе еще одна просьба.

«Знаю я эти просьбы», – сказал я про себя. Но разве можно перечить начальству?

– Я вас слушаю, Генрих.

– Тут Валера Барщевский заболел. В больницу лег.

– А что с ним?

Генрих пожал плечами:

– Не знаю. Но вроде что-то серьезное. Почки или печень. Короче говоря, на нем осталось одно дельце.

Ну так я и знал! Он хочет повесить на меня чужое дело! А ведь хуже нет, как доканчивать начатое кем-то дело.