Кто, если не я? - [7]

Опустила веки и прижалась лбом к холодной поверхности зеркала. Поняла, что должна сейчас вернуться и идти до конца. Я пережила смерть матери и долгое, многолетнее угасание отца. Пережила смерть брата и множество смертей своих пациенток. Справлюсь и с медленным умиранием племянницы. Сколько это может еще продолжаться? Три часа, пять?

Я вернулась к сестре и зятю. Магда сидела на том же самом стуле и равнодушно разглядывала ногти. Роберт возился с телефоном, словно пробовал до кого-то дозвониться, но не знал, как работает этот аппарат.

– Магда? Как ты?

– Нормально.

Нормально? Странный ответ, но я пообещала себе ничему не удивляться.

– Роберт, мы можем поговорить? – шепнула на ухо моему зятю и, подхватив за локоть, осторожно отвела в сторону.

– Да, слушаю.

– Только так, чтобы Магда не слышала…

– Она и так не услышит, а если и услышит, то ничего не поймет, – сказал он спокойно и рассудительно.

– Роберт, Гося в плохом состоянии.

– Насколько все плохо? – спросил он тем же самым спокойным тоном.

– Она может и не выжить. Очень плохие шансы.

– Магда очень расстроится, – тихо сказал он.

Расстроится? Магда расстроится! «Господи, да что же это?» – застонала я про себя.

– Конечно, но ты должен помочь мне сказать ей об этом, – непререкаемым тоном сказала я ему.

– Да, Аня, спасибо, – его голос был спокоен и невыразителен.

Меня затрясло. Уже в который раз за этот вечер. Это реакция на стресс или он просто такой толстокожий?

– «Спасибо»! Да за что ты меня благодаришь?

– За то, что ты сейчас с нами. Ты замечательная. Не знаю, как бы мы без тебя это пережили.

Я тогда подумала: а может, он тут единственный здравомыслящий из нас троих. Может, он знает, что говорит.

– Что вы там делаете? Мы идем к ней или нет? – Голос Магды вернул меня к реальности.

– Да, сейчас пойдем. Роберт, а ты Игорю звонил? – вспомнила я вдруг о том, что у них еще и сын есть, который, черт возьми, тоже должен быть с нами.

– Да, звонил, но он трубку не берет. Я надиктовал на автоответчик.

– Так еще раз попробуй.

– Аня, четыре часа утра. Если он дома, то, наверное, спит как убитый.

– Ну, так разбуди. Давай!

Меня-то они разбудили!

Роберт еще раз набрал номер и, мучимый угрызениями совести, ждал, пока кто-то поднимет трубку.

– Звони-звони, пока не ответит, – не сдавалась я. Уж мне-то известно, как они умеют звонить – до последнего, так что мертвого поднимут.

Я уселась рядом с Магдой и уставилась на зятя, чтобы даже и не думал отойти от автомата.

– А толку? Может, его дома нет? – умоляюще сказал Роберт.

– У него есть девушка? Ей звонили?

– Анна, четыре часа утра. Смилуйся, – простонал он.

– Почти пять! Звони ей, а потом всем его приятелям. У тебя есть их телефоны?

Роберт долго копался в записной книжке, потом опять набрал какой-то номер.

– Роберт, звони, пока кто-то не ответит, и найди Игоря, а я пойду узнаю, можем ли мы увидеть Госю.

Я вернулась через несколько минут. Узнала только, что состояние моей племянницы не улучшилось. Хотя и не ухудшилось, потому что хуже было некуда.

– Можем идти. Вот только, Магда, – я повернулась к своей застывшей сестре, – Гося не очень хорошо выглядит.

– Представляю, она же в аварию попала. Пойдем к ней, может, ей надо помочь умыться, в порядок себя привести. Утром купим ей пижаму.

– Магда, не нужна ей пижама, и умыться она сейчас не сможет. Она без сознания и подключена к респиратору, капельнице, монитору и еще бог знает к какой аппаратуре. – Магда уже начала меня бесить.

– Но она же когда-то придет в себя, – упрямо заявила моя сестра. – Вот тогда пижама ей и понадобится.

Боже, я о зеленом, она о квадратном. Хотя я уже мало чему удивлялась.

– Роберт, ну что там с Игорем?

– Я его нашел наконец, но он сейчас не в Торуне, сможет приехать только через час.

– Значит, не будем его ждать. Идем, – решила я.

Меня трясло, как от белой горячки. Я взяла Магду под руку, и мы пошли. Роберт плелся за нами, как на смертную казнь.

Я предполагала, что Гося может быть на себя не похожа, но такого я не ожидала. У нее все лицо было изранено и в синяках. Обезображено. И все эти трубки, провода, аппараты. В гинекологии я к такому не привыкла.

– Гося? Это наша Гося? – спросила, а вернее простонала Магда.

– Да, Мадзя, это Гося. Мы не можем здесь долго находиться. Поговори с ней, может, она нас услышит, – ответила я.

Но Магда меня не услышала – она потеряла сознание и повалилась на пол. Потянула за собой меня, и это немного смягчило удар.

Через два часа, когда наконец появился Игорь, мы с Робертом сидели в кардиологии. Магда тоже была там, в отделении кардиологической реанимации, с обширным инфарктом. Говоря простыми словами, все было очень грустно. Роберт еще держался, но только за счет силы воли. Кто-то из них двоих должен был держаться, и жребий пал на него.

Я чувствовала себя, как побитая собака: не ощущала ни усталости, ни злости, ни страха или печали, ни угрызений совести. Была только физическая боль, вот только я не могла определить ее источник. Пыталась сохранить трезвость мысли и рассудительность. Думала о том, что надо найти тело Павла и подготовиться к похоронам. И еще надо отыскать их машину – наверное, придется решать какие-то вопросы с полицией. Магде надо будет тут остаться на время. Дежурный врач сказал, что она должна выкарабкаться. «Ей повезло, что это в больнице случилось», – сказал он. Мне захотелось заорать на него: «Повезло! Ты называешь это “повезло”?» Но я вовремя прикусила язык.