Кто, если не ты? - [28]

Вчера, когда я была у врача, он выписал мне справку на освобождение от работы в связи с моим токсикозом, на неделю. Когда мы уехали из кафе, Боб поехал на работу, а Рейчел везла меня домой. Всю дорогу она дула губы, не разговаривала со мной и отвергала все мои попытки на примирение. Лишь один раз она заговорила со мной, когда остановившись у супермаркета и пробыв там минут десять, притащила целый пакет фруктов и всяких полезностей, и очень обиженно, нахмурив брови, строго сказала:

 – Здесь много витаминов всяких, – и сурово посмотрев на меня, добавила, – будешь есть.

 – Есть, капитан! – Громко ответила я, прислонив ладонь к виску, отдавая честь, и улыбнулась.

Губы подруги немного дернулись, но она осталась непреклонна. Вечером она позвонила и все так же обиженно спросила как у меня дела, не нужно ли мне ничего, и наставляла, чтобы я чуть что сразу ей звонила. Это было так мило и трогательно. Она злилась на меня, но все же звонила, справлялась обо мне, переживала. Моя Рейч. Сегодня утром она тоже позвонила, но голос ее был уже чуть другим, немного виноватым, и я подумала, что ей стало совестно за то, что она дуется на свою лучшую подругу, на свою беременную лучшую подругу. Я сделала себе чай и села за ноутбук, делать письменные переводы, которые мне дали по работе на дом. Вернее, это я их попросила дать мне домашнюю работу, чтобы отвлечься от мыслей и чем-то занять себя.

Прошло около сорока минут, когда прозвенел звонок моей двери. Я никого не ждала, но все же пошла открывать. Возможно это продавцы какие-то, или Рейч, заскочила с работы? Распахнув двери, я застыла в полном недоумении, в глубоком шоке.

 – Привет, – сказал Джейсон.

Какого черта? Ох, Рейчел! Сегодня последний ее день на Земле.

 – Пустишь? – Спросил он, когда я ничего не ответила.

 – Зачем? Почему ты здесь?

 – Ты знаешь, почему я здесь, Мелисса. В тебе есть кое-что мое, – ответил он, и, обойдя меня, вошел в квартиру.

Зайдя в гостиную, он стал осматриваться, ходить по комнате и рассматривать фотографии в рамках.

 – Ты похожа на свою мать, – сказал он, указав на мамино фото у меня на столе, и тихо добавил, – мне очень жаль.

 – Тебе нужно уехать, Джейсон. К невесте. Или уже к жене? – Выгнув бровь, спросила я.

 – Моя жена находиться в этой комнате и задает глупые вопросы.

 – Что? Это я, что ли? Хм. Как скучно, жениться на своей бывшей беременной пассии из чувства долга. Валери сделала тебя таким банальным. – Закатила я глаза и сложила руки на груди.

Джейсон усмехнулся и ответил:

 – Ничего нет банального и скучного в том, чтобы жениться на матери своего ребенка.

 – Не валяй дурака, Джейсон, двадцать первый век на улице, нам не обязательно жениться. Ты можешь помогать ребенку, навещать его.

Лицо Джейсона изменилось, он вмиг стал жестким и злым. Он рассердился.

 – Ты предлагаешь, чтобы я и мой ребенок жили в разных странах? Навещать? Я разве родственник, который должен навещать больного в больнице? Это мой сын или моя дочь, – твердо произносил он, показывая на свою грудь пальцем, – и я буду растить его! Поняла? Растить и воспитывать!

На какое-то мгновение я сильно испугалась.

 – Ты хочешь забрать у меня ребенка? – Взвизгнула я, предполагая вариант, где он со своими деньгами и связями отберет у меня мое дитя.

Его брови взлетели вверх, а выражения лица стало удивленным и немного ошарашенным.

 – Возможно, малышка, для тебя я самый последний подонок, но я не лишу ребенка матери. Я не ты.

И эти слова больно ранили меня. Что значит, он не я? Ведь не я отказалась от него, не я выгнала его, не я помолвилась с другим, через неделю после его отъезда. Он предал меня, но говорит так, будто я здесь главный злодей.

 – Я не хочу лишать ребенка отца, Джейсон. Но и жениться мы не будем. Ты женишься на Валери как и хотел, а с воспитанием малыша что-нибудь решим.

 – Я порвал с Валери месяц назад.

Эта новость и обрадовала, и ранила меня. Все же он не захотел быть с ней, не женился. Но и мне не позвонил. Целый месяц он свободен, но так и не вспомнил обо мне.

 – Я не звонил, потому что знал, что ты меня ненавидишь, – будто прочитав мои мысли, произнес он. – Я собирался с силами, каждый вечер брал телефон и хотел позвонить, а потом… Не знаю… Вспоминал тот вечер и откладывал. Мне было больно, малышка, – шептал он, подойдя ко мне вплотную, – ты так много значишь для меня.

 – Так много, что ты выбрал Валери? – Также тихо произнесла я. – Так много, что был готов жениться на ней?

Он опустил глаза.

 – Так много, что наделал и наговорил глупостей, желая отпустить тебя, и не мучатся самому. Валери приходила ко мне и просила вернуться, все время, что мы были с тобой вместе. – Шепнул он. – Но я всегда выбирал тебя. Я любил тебя. А потом я увидел тебя в машине с ним… Все перевернулось. Ты улетела, а она приходила и снова просила. Прошел месяц и я понял, что просто не могу. Не могу, видеть ее лицо, вместо твоего. И этот ее голос, такой… не твой. Ни одна женщина не сравнится с тобой, малышка. И твоя беременность самое лучшее, что могло случиться для нашего примирения. Теперь я с чистой совестью могу манипулировать твоим положением, чтобы жениться на тебе. – И он с улыбкой посмотрел в мои заплаканные глаза, – я люблю тебя, Свенсон. Выходи за меня.