Ксеркс - [115]
Вот наконец и гавань: горстка белёных домиков Оропа у самого берега, крохотная пристань и кучка селян, глазеющих с берега на огромный корабль. Приветствий не было, ибо страх перед саками[47] Мардония загнал в безопасные убежища всех, кроме самых бедных. Вёсла выскользнули из задубевших пальцев, якорь плюхнулся в зелёную воду, опустился на палубу парус. Оставаясь на скамьях, гребцы хватали ртами свежий воздух. Своё дело они сделали. Теперь всё остальное зависит от воли богов и быстроты ног человека, которого два дня назад они называли Главконом Предателем. Сияя благородной красотой, гонец вышел из каюты полуобнажённым: на голове круглая шапочка, на ногах высокие, до колен, зашнурованные охотничьи сапоги. На глазах всего экипажа Фемистокл поместил свиток с письмом в пояс Главкона и приблизил свои уста к его уху, давая последние наставления. Главкон протянул вперёд обе руки — правую Фемистоклу, левую Симониду. На воду спустили шлюпку, оказавшись у края воды, гонец остановился, обратив лицо к ясноликим богам Эллады: он просил у них силы и быстроты.
— Да поможет тебе Аполлон! — дружно выкрикнули две сотни глоток.
Главкон помахал рукой и мгновение спустя уже скрылся за рощей маслин.
Экипаж «Навзикаи» знал, какое испытание предстояло выдержать их посланцу, однако многие полагали, что Главкону будет легче, чем им. Ведь он мог бежать и бежать, пока жизнь не покинет его, им же предстояло ждать…
Главкон оставил позади унылый Ороп после полудня.
День выдался жарким, впрочем, как водится в Греции, не слишком, и склоны холмов теребил ветерок. Небо над далёкими горами отливало густой синевой. Начинался месяц боэдромион. Поля — те, которые не сожгли всадники варваров, — успели пожухнуть за долгое лето. Там и сям что-то клевали огромные вороны, рыжие лисы выпрыгивали из кустов и пускались бежать несжатым полем в поисках более надёжного убежища. Главкон знал путь. Ему надлежало преодолеть три сотни и шестьдесят стадиев, и не по утоптанной дорожке гимнасия — по каменистым козьим тропам и бездорожью, не облегчавшим его задачи. Опыт не позволял Главкону растратить все силы в едином броске. Дорога была достаточно лёгкой, пока он бежал вдоль заросшего ивами Асопа, потока, разделявшего Аттику и Беотию. Однако к Танагре приближаться не стоило, и вскоре Главкон встретил на пути первые мрачные предупреждения.
Сперва перед ним появились несколько обгорелых домов, у ворот лежал вздувшийся труп лошади. Потом посреди дороги он заметил останки женщины, убитой дня три назад, — зрелище, неприятное даже для закалённого войной Алкмеонида, ибо вороны уже успели расклевать труп. Он задержался, чтобы бросить горсть пыли на скорбные останки и тем самым совершить символическое погребение, дабы Аид даровал покой скитающемуся духу убитой. Наконец ему попались живые люди — старик и старуха, несчастные бедняки в козьих шкурах, продвигавшиеся вперёд с помощью посохов и мальчишки-сына. Заметив Главкона, они попытались было укрыться, но он поднял вверх руку, показывая, что в нём нет оружия.
— Куда и откуда, отец?
Трясущийся старик, запинаясь, поведал, что их крохотную деревушку возле Эпофитэ захватили конные саки, что дом его сожгли, двух дочерей варвары увезли на своих конях, а его с женой и сыном спасла, должно быть, сами Афина. Они утратили всё, что имели, кроме разве что жизни, и, опасаясь за неё, направились к горе Парнес, чтобы найти в ней пещеру. Не согласится ли молодой человек пойти вместе с ними, ведь сейчас путника на дороге поджидают тысячи бед? Но Главкон даже не выслушал их до конца и заторопился вперёд.
«Ах, Мардоний! Ах, Артозостра! — говорил он в сердце своём. — Вы отважны и благородны, однако вина за всё это лежит на вас, пусть вы и называли меня другом. Нами правят Зевс и Дикэ, и за содеянное они взыщут с вас полной мерой».
Впрочем, учитывая сделанное стариком предостережение, Главкон оставил утоптанную дорогу. Ровным и неторопливым бегом, заученным на стадионе, он пересёк зелёный лес за рекой, и. лианы и ветви то и дело хлестали его по лицу. Время от времени ему приходилось перебегать полувысохший поток; зачерпывая ладонью воду, он торопливо благодарил нимфу ручья. Раз или два на пути Главкона попались сады со смоковницами; срывая спелые плоды, он ел их на бегу. Наконец река начала уходить на запад. Главкон знал, что, следуя её течению, он окажется в Танагре, но кто мог сказать, сожгли персы этот город или оставили в нём свой гарнизон? Ему при шлось покинуть Эсоп и благодатный полог листвы над рекой. Впереди лежала широкая беотийская равнина. Здесь спрятаться было невозможно, если только не повернуть в сторону Аттики, на восток, к подножиям гор. Однако скорость была важней безопасности. Минован Скол, он увидел, что селение опустошено и сожжено врагами. Приветствовать его здесь было некому, если нс считать одной-двух оголодавших собак, всегда готовых вцепиться в ноги бегущему. Главкон отогнал их метко пущенными камнями. Там и сям над полями кружили вороны, рвавшие мертвечину… Сакская конница Мардония старательно исполняла приказ. И вот наконец чуть более чем за час до заката, когда перед гонцом начали уже появляться из-за горизонта вершины Киферона, разлёгшегося на просторах Аттики, далеко перед собой он заметил облако пыли. Немедленно остановившись, Главкон бросился на ближайшее поле и прижался к земле. Стучали копыта, звенели мечи, раздавались пронзительные крики саков. Приподняв голову, он увидел, как промелькнули мимо красные прапоры на их копьях. Главкон выждал, пока шум движения не утих, и лишь потом выбрался на дорогу. На этот раз он попытался скомпенсировать утраченное время скоростью. Голова его пылала, но заботиться о себе не было времени.
Уильям Стернс Дэвис, американский просветитель, историк, профессор Университета Миннесоты, посвятил свою книгу Древнему Риму в ту пору, когда этот великий город достиг вершины своего могущества. Опираясь на сведения, почерпнутые у Горация, Сенеки, Петрония, Ювенала, Марциала, Плиния Младшего и других авторов, Дэвис рассматривает все стороны жизни Древнего Рима и его обитателей, будь то рабы, плебеи, воины или аристократы. Живо и ярко он описывает нравы, традиции и обычаи римлян, давая представление о том, как проходил их жизненный путь от рождения до смерти.
Действие романа одного из самых известных и загадочных классиков нидерландской литературы начала ХХ века разворачивается в Индонезии. Любовь мачехи и пасынка, вмешательство тайных сил, древних духов на фоне жизни нидерландской колонии, экзотические пейзажи, безукоризненный, хотя и весьма прихотливый стиль с отчетливым привкусом модерна.
Уильям Стирнс Дэвис, профессор истории Университета штата Миннесота, рассказывает в своей книге о самых главных событиях двухтысячелетней истории Франции, начиная с древних галлов и заканчивая подписанием Версальского договора в 1919 г. Благодаря своей сжатости и насыщенности информацией этот обзор многих веков жизни страны становится увлекательным экскурсом во времена антики и Средневековья, царствования Генриха IV и Людовика XIII, правления кардинала Ришелье и Людовика XIV с идеями просвещения и величайшими писателями и учеными тогдашней Франции.
Роман Луи Куперуса, нидерландского Оскара Уайльда, полон изящества в духе стиля модерн. История четырех поколений аристократической семьи, где почти все страдают наследственным пороком – чрезмерной чувственностью, из-за чего у героев при всем их желании не получается жить добродетельной семейной жизнью, не обходится без преступления на почве страсти. Главному герою – альтер эго самого Куперуса, писателю Лоту Паусу и его невесте предстоит узнать о множестве скелетов в шкафах этого внешне добропорядочного рода.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.