Крысы появляются ночью - [39]

— У тебя лихорадка? Ты болен? — забеспокоилась она.

Да… — Он задыхался. — Лихорадка, болен. Я не могу больше. Прошу, приезжай ко мне сегодня же ночью. Мы должны уехать…

Она, секунду помолчав, ответила:

— Я попрошу брата, чтобы он отвез меня на машине прямо в Берлин. Мы будем через три часа.

— Ты приедешь?.. — прошептал он. — Ты действительно приедешь?.. Дорис!..

XIX

Батлер зевнул и посмотрел на часы.

— Черт возьми, уже поздно. Час ночи.

Эвелин промолчала.

Перед тем как спрятать бумаги в сейф, майор в последний раз просмотрел их.

— Итак, мы пришли к заключению, мисс Эвелин, — сказал он, — что завтра утром вы снова выезжаете на Восток. Вас будет ждать другой связной. На этот раз в Трептов-парке. Запомните место встречи: у первой урны справа, возле южного входа в парк. Если около нее вы найдете кусок оберточной бумаги с отпечатанным на нем названием фирмы «Кондитерская Блюмлейна, Штеглиц, Шлоссштрассе», значит, все в порядке. Наш человек обратится к вам. Он спросит вас о результатах тотализатора от двадцатого ноября. Вы должны ему ответить: «Я предпочитаю ходить на кэтч». Все ясно?

Эвелин машинально кивнула головой.

Батлер поднялся.

— Завтра вечером я жду вашего отчета.

В этот момент, не постучав, в кабинет ворвался Вильямс. Его лицо было красно от волнения. В руке он держал катушку с магнитофонной пленкой. Заметив недовольное выражение лица Батлера, он торопливо объяснил:

— Прошу прощения, сэр! Но мне кажется, что вам надо прослушать это как можно скорее. Здесь разговор агента по телефону Триста одиннадцать.

Майор насторожился и медленно опустился на стул.

— Это же номер Паули, — тихо произнес он. — Значит, этот парень вернулся? Почему же я ничего не знаю об этом? Эта старая заклепка Мюллер ни на что не способен!

Эвелин стояла у самой двери и беспокойно оглядывалась на нее. Те двое не замечали ее.

Сержант установил катушку в магнитофон, стоявший около стола Батлера, и включил его.

Майор внимательно слушал разговор Сида с Дорис, время от времени потягивая свою черную сигару. Сержант уже выключил магнитофон, а Батлер все еще пребывал в состоянии сосредоточенного молчания.

Эвелин замерла. Сейчас разговор шел о Паули, а вскоре вот так же они могли заговорить и о ней.

— Вильямс, — повернулся к сержанту Батлер, — надо немедленно кончать с этим делом. Где лейтенант Перси?

Эвелин бесшумно выскользнула за дверь.

— Я думаю, что он лег спать, — ответил сержант.

Батлер снял трубку.

Отозвался сонный голос Перси.

— Переодеться в гражданское и через десять минут прибыть ко мне в кабинет! — приказал Батлер.

— И мне тоже переодеться? — спросил сержант.

— Да.

Эвелин остановилась на тихой, едва освещенной улочке.

Ей было точно известно, что ожидает Сида. Это произойдет еще до рассвета. Она хорошо знала Батлера.

Она зябко поежилась и плотнее запахнула меховую шубку.

«Сид — моя жертва, — рассуждала она. — Без моей помощи они бы так быстро не обработали его. Правда, тогда рядом с ним оказалась бы другая… Таких, как я, у них достаточно, и все-таки в этом деле виновата я».

Эвелин вспомнила застенчивую попытку Сида познакомиться с ней в кафе «Бристоль», потом вечер, который они провели вместе, и эту последнюю ночь…

«Он ведь не хотел… — с горечью призналась она себе. — Мне пришлось дать ему героина. Он любит свою жену. Если бы он был груб, нагл или неприятен… — нет, он очень симпатичный парень. В самом деле, очень симпатичный… И теперь они его «выключат», как всегда это у них делается».

Она вспомнила записанный на пленку отчаянный голос Сида, усиленный динамиками. Он говорил как провинившийся, боящийся наказания ребенок, но это был все тот же Сид, которого она знала.

Перед ней всплыли знакомые лица его убийц — Батлера, сержанта и этого Перси…

Нельзя допустить этого!

Она может позвонить Сиду и предупредить его. Конечно, этот разговор сразу же перехватят. Батлер знает ее голос, и ее устранят так же быстро и бесшумно.

А как еще можно связаться с Паули? Поймать такси и поехать к нему домой? Пожалуй, будет уже поздно. Не предупредить ли немецкую полицию о готовящемся убийстве? Но по телефону ей не поверят. Пока они будут проверять его фамилию и адрес, пройдет немало времени. А Батлер все равно все узнает.

Позвонить, предупредить самого Сида — и тотчас же, немедленно бежать в восточный сектор!

Это единственный выход и для него, и для нее. Сида на той стороне знают, поверят и ей. Трюки Батлера на них не подействуют. Пусть даже они ее посадят. Разве это хуже, чем носить на себе клеймо убийцы и в конце концов, быть «выключенной» Батлером?

Перси, с трудом переводя дыхание, доложил майору о своем прибытии.

— Садитесь! — приказал Батлер, отвалился к спинке кресла и кивнул сержанту, который в своем эксцентричном полосатом костюме напоминал торговца скотом.

Вильямс запустил магнитофон. После первых же слов у Перси глаза полезли на лоб.

— Это же Паули, — сказал он. — С ума можно сойти! Парень снова здесь?

— Этот телефонный разговор состоялся двадцать шесть минут назад, — сказал Батлер. — Его жена, по всей вероятности, уже выехала в Берлин. Нам нельзя терять ни минуты. Вы с Вильямсом закончите это дело.