Крысоловка - [3]
Роза рассмеялась. У нее это до сих пор получается – смеяться над собой.
Ингрид
Она собирала мужа в больницу. А ведь всего несколько дней назад с трудом упросила отпустить его домой, убедила, что станет ухаживать за ним сама, справится. Но не судьба. Вчера, поздним субботним вечером, позвонила в отделение. Повезло: трубку взяла медсестра Лена.
– Алло? – Ровный голос медсестры – а у нее словно язык отнялся. – Кто это? Вас не слышно…
Вполне в духе медсестры Лены: сторониться всего, что чревато хоть малейшей болью. «Вас не слышно…» Ее душили рыдания.
– Вы успокойтесь, я подожду… – подталкивала медсестра к разговору невидимую собеседницу. Она всегда обладала каким-то шестым чувством. Как никто, умела уловить раздражение, подавленность, когда человек даже имя свое выговорить не в состоянии.
Ингрид положила телефонную трубку на столик. Стиснула переплетенные пальцы – крепко, еще сильнее. Потом раскрыла рот – широко, до спазма в горле. И напряжение начало отступать.
– Да, здравствуйте, это… Ингрид Андерссон…
Она сохранила девичью фамилию, хотя фамилия Титуса гораздо красивее и оригинальнее. Бруи. Титус Бруи. Однако разделить с мужем фамилию означало бы также разделить с ним и прошлое. И тогда к общему прошлому примешивалось бы еще и чувство вины. Возвращающееся всякий раз, когда она называет новую фамилию.
Лена сразу все поняла:
– А, привет. Как там у вас дела?
– Ничего… ничего не получается. Мы проиграли. – И она беззвучно, обреченно разрыдалась.
– Пожалуй, в таком случае имеет смысл вернуться. Место у нас есть.
– Большое спасибо. Извините. Мы приедем.
Собрала вещи. Зубная щетка, халат, потертая сумка, которая у него с незапамятных времен. Порой она стирала сумку в стиральной машине, чем только сильнее злила мужа. «Проклятая кошелка!» – ругался он. Вещь досталась от Розы. Это она сшила сумку ему в подарок. Бежевую, с клетчатой подкладкой. Можно скатать в рулон наподобие хозяйственной сумки, а когда сумка расправлена, то можно повесить на крючок – точно полотенце. Внутри кармашек – под маникюрные ножницы, бритву, зубные щетки и расческу. Раньше в бок сумки был вшит весьма вычурный золотой вензель из двух латинских букв: ТВ. Буквы облезли задолго до того, как сумка впервые угодила в стиральную машину. Сначала нитки залохматились, а потом монограмма и вовсе отвалилась.
Титус лежал на спине в их двухспальной постели. Голова откинута, темная бородка нацелена вверх. Волосы уже подернуты сединой, однако все такие же густые – наперекор долгой химиотерапии. Он приподнял голову, глянул на нее, потом с усилием, прерывисто вдохнул.
– Нас ждут.
Титус молчал.
– Я поговорила с Леной. Она сегодня дежурит.
– Вот как…
– Титус, я…
– Черт!
Взгляд был рассеянный, блеклый. Будто боялся смотреть вперед.
– Все в порядке, – поспешно проговорила она, – я тебя люблю, все хорошо.
– Проклятье! Ингрид! Проклятье!
– Все в порядке, – повторила она громче. – Я помогу тебе одеться.
Склонилась над ним, ощутила резкий запах изо рта. Аммиачный. Затаила дыхание, стараясь не выдать отвращения.
Он протянул руки. Длинные сильные пальцы – она оценила их еще тогда, в самом начале. Длинные сильные пальцы, провоцирующие на мысли о том, что они могли бы с ней проделывать. Кожа на руках гладкая. Ни следа старости или болезни – только синяки от капельницы и внутривенных инъекций.
Помогла надеть рубашку. Отметила, что одежда велика. Перехватило горло.
– Я спал, – вяло пробормотал он. – Снилось, будто веслами гребу…
– Правда?
– Угу.
– А я была в твоем сне?
– Нет…
– Намекаешь, будто это вообще не мое дело, а? Грести то есть…
Словно захлопнула, дочитала книгу жизни. Двух жизней…
Он сделал вид, что не слышит.
– Я был на «Гуппи»… И мы… плясали… под водопадом…
Он пытался научить ее обращаться с веслами. Страшновато было. Скованность в движениях, неловкость, равновесие она держала недолго: кувырк – и сразу под воду. Хотя он и уверял, что перевернуться практически нереально. Особенно женщинам, ведь у вас центр тяжести смещенный, – и хлопал ее пониже спины, а затем целовал. «Гуппи» она подарила ему на юбилей. Одноместный каяк, просто созданный для преодоления порогов.
Взялась за носки, скатала к пальцам, мягко стянула со ступней. Надо бы ногти подровнять, ногти она ему не часто стригла. Неприятно. Твердые, будто камень, и желтые такие. Неужели волосы и ногти и после смерти растут? Гадость какая. И откуда вообще эти мифы берутся?
Встала, сдернула со стула брюки, аккуратно висевшие на спинке. Опрятный, подтянутый, несмотря на болезнь. Туфли всегда до блеска начищены, никакой небрежности, уж точно неряхой не назовешь. Каждая вещь на месте. Не то что у нее…
Заснул прямо в кальсонах. Под тканью выдавался усталый, сморщенный член. Она застенчиво погладила мускулистые бедра. Похудел, намного тоньше, чем прежде. Заглянула в лицо. Никакой реакции…
– Ты…
Он даже не шевельнулся.
– Ты… Титус, дорогой мой, ты же знаешь, как я люблю тебя, – прошептала она. – И никто нас не разлучит…
Он вымученно улыбнулся:
– Никто?
– Никто-никто. Разве это не понятно?
– Хм…
– Помогу тебе брюки надеть. Можешь приподняться? Совсем чуть-чуть?
Он вскочил резким рывком. Молниеносно натянул штаны.
Жюстина Дальвик живет одна в большом, красивом, но мрачном доме на берегу живописного озера. В этом доме она родилась и выросла. Когда ей было три года, ее мама внезапно умерла на глазах у маленькой девочки. Отец, владелец преуспевающей кондитерской компании, через пару лет женился на своей красавице секретарше Флоре. С этого дня жизнь Жюстины превратилась в череду обид, испытаний и боли.Все, кто подходит к Жюстине слишком близко, обречены на смерть. Что же происходит на самом деле? Кто повинен в смерти людей, связанных с этой одинокой женщиной? Что в ней не так? Возможно, ключ к тайне спрятан в прошлом, в детстве Жюстины? Возможно, то неведомое и опасное, что дремлет в человеческой душе, проснулось и рвется наружу?..Страшное, темное, патологическое в романах Фриманссон выглядит как нечто нормальное и обыденное, и от этого буквально мороз по коже.
Жюстина Дальвик всю жизнь борется с одолевающими ее демонами, но порой демоны одерживают верх. Шесть лет минуло с тех пор, как Жюстина поддалась искушениям и сумела избежать расплаты. Жизнь ее вошла в тихое русло, и Жюстина наслаждается покоем и любовью, которые дались ей такой ценой, но прошлое не отпускает, являясь в ночных кошмарах, заставляя вновь и вновь вспоминать случившееся, вспоминать свою бесследно исчезнувшую подругу Берит. Все эти годы родные и друзья Берит продолжали искать ее, и теперь поиски вновь привели к мрачному и таинственному дому Жюстины, который охраняет огромная птица.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Детективы Элли Хэтчер и Джей Джей Роган расследуют самоубийство шестнадцатилетней школьницы Джулии Уитмайр. Обнаженная девушка в ванной, вскрытые запястья, бритва в руке… Картина ясна, и нет никаких сомнений в произошедшем. Но родители Джулии так не считают. Они не верят в то, что их дочь была склонна к суициду, и полагают, что ее убили. Не убеждает их и предсмертная записка, оставленная на кровати. Расследование этого дела приводит детективов и к другим тайнам. Оказывается, большое количество подростков, как бездомных, так и учеников престижной школы, сидят на транквилизаторах, причем многие участники подопытной группы, на которых тестируются новые средства, не имеют никаких показаний для их приема…
У восьмидесятилетней Мод Стенли серьезные проблемы с памятью. Она моментально забывает все, что произошло с нею буквально пять минут назад. Порою даже не может вспомнить свою дочь, которая приходит к ней каждый день. При этом события своей юности она помнит ярко и в мельчайших подробностях. Но одна мысль крепко-накрепко засела в ее мозгу: Мод считает, что ее ближайшая подруга Элизабет недавно пропала и ее необходимо найти. И вот, ежеминутно теряясь во времени и пространстве, Мод пытается выяснить, куда подевалась Элизабет, при этом постоянно вспоминая подробности еще одного загадочного исчезновения – своей сестры Сьюки в конце 1940-х годов.
В американском южном городке одна за другой пропадают две девочки. Вскоре их находят мертвыми, со следами насилия на теле. Полиция активно ищет убийцу, но безрезультатно — даже несмотря на то, что городок небольшой и каждый здесь вроде бы на виду. Как раз в это время на голову десятилетней Салли О’Мэлли сваливается куча неприятностей: тяжело заболевает мама, пьющему отчиму нет до семьи никакого дела, из дома их собираются выселять… Кроме того, Салли уверена, что знает убийцу и что своей следующей жертвой тот избрал именно ее.