Крысолов - [18]

– Зачем вам это?! То есть… Великий Огонь, – ка-лейтенант ошарашено помотал головой, а затем коснулся ладонью виска, видимо, испугавшись, что последняя сцена, да и весь ужин явились ему в горячечном бреду.

– Я, конечно, помню наши разговоры, но…

– Только это еще не повод утирать мне сопли?

– Ну, я выразился грубо, то есть образно, – выкрутился Энрике. – Но у вас же и впрямь нет практики морского дела.

– У меня и с теорией неважно, – соврал Раскона, решивший, что сейчас не самое удачное время для рассказов про уроки старого Астольфо ги Рико. Бывший первый штурман легендарной «Принцессы Эрийской» оказался наставником под стать Марратоа – который, собственно, и нашел, а главное, уговорил старого тана «дать юнцу пару-тройку наставлений».

– Вот я и хочу заполучить в утиратели… прошу прощения, в первые помощники лучшего офицера королевского флота. Есть, правда, еще одна причина.

– И что за причина?

– В день, когда я стану Адмиралом Пламени, – невозмутимо произнес маленький тан, – мне потребуется хороший командир арьергарда.

* * *

В доме было темно, но письмо маленький тан увидел почти сразу, как вошел. Лист белел посреди стола – на том же месте, откуда Диего несколько часов назад взял еще холодный после магической переброски пакет Адмиралтейства.

Двигаясь замедленно, словно во сне, Раскона отвязал ножны. Стащил отчего-то разом потяжелевший камзол. Принес из спальни подсвечник, долго хлопал дверцами шкафа, пытаясь найти замену догоревшей свече – и в итоге решил, что и света от двух оставшихся вполне хватит.

Потом он сообразил, что забыл снять сапоги. Потом…

– Глупо, да? – с горечью спросил он у темноты в углу. – Кто другой бы от радости прыгал. И вообще, я ведь даже не начал читать – так чего ж, Князь Ночи меня заморозь, я уже сейчас дрожу?!

Разумеется, тьма не ответила. Она, как всегда, предпочла молчать, злорадно скалясь белыми полосками клыков на полке – и Диего в очередной раз пообещал себе, что завтра же с утра первым делом оттащит этот проклятый череп скальной гарпии в лавку Пыльного Маведи.

А затем взял в руки письмо и начал читать:

«Диего!

Наверное, все, что здесь написано, ты должен был услышать. Надеюсь, ты простишь меня – я предпочел обратиться к бумаге. Помимо прочего, это хороший способ не затягивать прощание, когда хочется сказать столь много – того, что на самом деле говорить вовсе не следует.

Великий Лакриций учит, что хороший наставник должен уметь две вещи. Первое: дать ученику то, что сочтет нужным.[13] Вторым же важнейшим качеством восточный мудрец полагает умение вовремя уйти с дороги ученика – дабы тот мог проложить свой путь.

Это великий соблазн – оставаться рядом. Или хотя бы за спиной, чтобы всегда иметь возможность подсказать, поправить, предостеречь.

Но это еще и одна из самых дурных услуг, которые я мог бы тебе оказать. Поэтому я ухожу и надеюсь – своевременно. Тебе же, мой тан, придется свыкнуться с одиночеством. И чем скорее, тем лучше. Мало что на свете может сравниться с одиночеством капитана!

Вальдес Марратоа,

Писано в Тарриме, в год 1463-й Отца-Солнце, менура 8-го.

И – короткая приписка внизу

А главное, Диего – теперь ты сможешь нанять личного повара, который будет готовить по твоему вкусу.

* * *

18-е менура, 15 миль к югу от рейда крепости Альма.

Корабль понравился ему сразу, с первого взгляда. Нет, пожалуй, еще раньше – когда он читал отчет с верфи, серая казенная бумага неожиданно показалась… теплой? Наверно так – за прыгающими строчками вдруг проступил на миг стройный силуэт красавца-трехмачтовика и Диего поймал, запомнил его, как герои любовных саг впечатывают в память лицо девушки с мельком виденного медальона.

Сейчас же капитан Диего Раскона был почти влюблен в свой фрегат: в его мачты, паруса, офицеров и матросов, просторную капитанскую каюту, – правда, закутанные до поры в парусину две ретирадные пушки делали эту просторность довольно условным понятием. Даже вид и запах «свежего мясного запаса» в загородке за грот-мачтой доставлял капитану «Мстителя» чистейшее удовольствие.

И только лишь одна деталь корабельного быта категорически не нравилась маленькому тану.

Качка!

– Как вы себя чувствуете, тан капитан? – спросил первый помощник.

– Лучше, – Раскона улыбнулся, вернее, попытался улыбнуться – на его бледно-зеленом лице это выглядело похуже оскала зомби. – И не смотрите на меня так недоверчиво, Энрике. Видели бы вы меня час назад, когда я…

– Жалели, что ввязались во все это?

– Нет, – слабым голосом ответил Диего, – думал, что вот-вот сдохну.

Энрике вспомнил, как тан обходил корабль перед отплытием – спокойно, не торопясь. Что на шкафуте он стоял до тех пор, пока лес мачт над рейдом Альмы окончательно не пропал из виду – и лишь затем спустился в каюту. Теперь ун-капитан догадывался, чего стоили Диего эти минуты.

– Право же, тан Диего, если это повторится…

– …то я зря отдал двадцать сан за этот проклятый заговор от морской болезни. Посмотрим. Если скотина-колдун все же не соврал, к вечеру должно пройти – и на год вперед. Надеюсь, что так оно будет – потому как год этот я сейчас отстрадал авансом… о, Темный!

Энрике отвернулся. В каюту, привлеченный издаваемыми Диего звуками, проскользнул капитанский вестовой с очередным чистым тазиком под мышкой.