Крысолов - [4]
Впрочем, в доме у Буленбейцеров была своя теория, неоригинальная, конечно же, но точно — добротная: порода. Каков отец, таков сын; каков сын, таков внук; каков внук, таков правнук; каков правнук, таков праправнук — вам всех перечислить? Первый Буленбейцер появился в России еще в 1696 году — и этим все следующие Буленбейцеры шумно гордились — «Мы не какие-нибудь петербуржские немцы, которые лба перекрестить не умеют. Мы немцы свои — московские…» Да немцы ли? А может, голландцы? Шведы? Датчане? Скажем, шотландцы? Ведь откуда появились Буленбейцеры — было не вполне ясно. Вдруг — евреи? Не думайте, что подобная шуточка выводила Буленбейцеров из себя — напротив, была хорошим десертом. В конце концов, барон Шафиров был евреем и, сказывают, зажимал нос, когда подавали свинину. Но ел.
Как и Шафировы, Буленбейцеры выслужили баронство. Никогда не скрывали — чем. Первый Буленбейцер, кстати, Теодор (они через одного назывались Федорами) — был личным псарем государя. Но, вспомним, Петр Великий, в отличие от своего отца, не любил охоты и не держал охотничьих собак. А вот буленбейцеры — псы-быкодавы — ему приглянулись в Курляндии. Их держали тамошние бароны, чтобы травить крестьян. Нет, отнюдь не только крестьян. Не следует преувеличивать мелкие неприятности феодализма — снисходительно замечал Буленбейцер-старший. Оброк, барщина, право первой, хо-хо, ночи (можно подумать, что грудастым крестьянкам это обязательно неприятно!) А травить собаками собственных работников? Неразумно. Лучше спустить пса на конокрада-цыгана, полезно на халдея-знахаря, приятно на жида-голденмахера, почему бы не на соседа-барона (вы заметили, какая у него глупая рожа?), при определенных обстоятельствах (не ради каприза) можно на епископа (да, можно) — к примеру, запретит вам жениться в четвертый раз. А это разве хорошо, когда два месяца вы без жены? Жены ваши умирают от разных хворей — допустим, от горячки, допустим, от меланхолии, допустим, кости вдруг сломались отчего? допустим, удрала к родителям — и что же: взять жену новую или осадить замок удравшей? Это веселое дело — жечь, сечь, выламывать двери, попутно исправляя свои денежные дела, — но лучше просто вновь жениться. Посмотрите, какая она, невеста, ей уже исполнилось двенадцать, разве можно откладывать? К тому же крестьяне — вот и повод о них подумать — так мрачны, так недовольны, что вы вновь галопируете веселеньким вдовцом.
Кстати, почему-то считалось, что именно веселенький вдовец изображен на фамильном гербе баронов Буленбейцеров. Впрочем, в официальном описании герба утверждалось другое (даю сразу перевод с латыни): «Рыцарь-пилигрим на зеленом поле, в левом верхнем углу, он же святой Георгий, что указывается белым крестом на плаще и пикой, идущий в Святую Землю, освобождает принцессу, заточенную в башне, лицо принцессы в короне и обрамлении золотых волос за решеткой окна, на подоконнике — птицы парадиза — вестники воли; в правом верхнем углу — шестиконечная звезда и полумесяц, указывающие на свет Вифлеема, на одоление нечестивых сарацин, на обращение в кафолическую веру заблудших иудеев, на просвещение пруссов-язычников; в нижнем поле щита — пес-быкодав, направленный в сторону, противоположную от движения пилигрима, что указывает на отсутствие преследования им своего хозяина, что указывает на ограждение от предательских нападений на хозяина, под гербовым щитом на развернутой хартии девиз — „Actu et sub astro“» («Действием и под звездою»).
Девиз, согласимся, туманен. «Действием» — это понятно: все Буленбейцеры — деятельные натуры. А «под звездою»? Казалось бы, истолкование герба ясно говорит о звезде Вифлеема, но была опять-таки семейная традиция объяснения символа. Если угодно, не без астрологической примеси. Звезда фортуны, звезда удачи. Что ж, бароны Буленбейцеры считались счастливчиками.
Дед, например, женился после того, как получил во время турецкой войны 1870-х ранение в интересное место: могло бы и не выйти детей, но три сына, две дочери — кажется, неплохо? Отец, например, должен был участвовать в автомобильном пробеге 1909 года Петербург — Москва — Нижний Новгород дублирующим шофером в автомобиле московского текстильного короля Виктора Жиро, но за день до старта слег с температурой (никогда не болевший отец), а еще через день автомобиль Жиро перевернулся и сгорел. Седоки выжили, но Жиро с тех пор (бедный французик — сетовал отец), прежде чем выйти из дома, как женщина, сидел перед туалетным столиком, гримируя изуродованное лицо. А что — приятно, когда во время званого ужина половина налепленного носа падает в тарелку?
А младший брат деда, неунывающий Мишель? Совсем не в их породу: игрок, пьяница. Но ведь все равно счастливчик. Как он дожил до семидесяти девяти, если еще Пирогов не обнаружил у него печени? Но главное — как уберегся от участия в лотерее братьев Цикенонпасеров в Варшаве. Это была громкая история: 1881, 82, 83, 84-й годы, словом, пока братья не исчезли со всем капиталом беспроигрышной лотереи. Мишелю вздумалось сыграть как раз в последний сезон 1884 года, тогда, правда, кроме Цикенонпасеров, никто не знал, что сезон последний и что даже билет на пароход в Аргентину (или Бразильскую империю?) куплен. Мишель хвалился своей осторожностью — присматривался де четыре года к двум пронырам и, хе-хе, высчитал, что риска нет. У него было пятнадцать тысяч и еще деньги от заложенного именьица, и еще (этого он никому из родни не говорил) четыре проданных екатерининских табакерки, и еще взял под смешной процент у краковского ростовщика, и еще разжалобил тетку своего однополчанина — старую деву, вытащил из нее тысчонку, — готовился к лотерее основательно (блажил, что выпадет сто тысяч) — и все бы профукал, профукал, если бы не буленбейцеровская звезда — в данном случае веселая барышня Ванда Милашевская с улицы Пяти Королей в Варшаве. Он гулял с ней два дня, проболтался про лотерею, и на третий день она напоила его и со всеми деньгами, векселями, закладными бумагами увезла ночью в Сувалки, где заперла в жалком постоялом дворе. Впрочем, там они не постились. Все-таки пани Милашевская из веселых барышень Варшавы слыла самой веселой.
