Крысиный Волк - [8]

Я пожал плечами, испытывая тоску от услышанного. Меня все же осчастливили проповедью. У представителя Корпорации, истолковавшего мой жест по-своему, он вызвал прилив воодушевления.

— Страх! — горячо воскликнул он. — Страх — лучшее средство против насилия. Страх перед расплатой, страх перед ответным насилием! Не стану спорить, общество весьма сурово наказывает тех, кто нарушил правила поведения. Тюрьма самое ужасное место, какое только можно себе вообразить! Попасть сюда — суровая кара! Но для того чтобы осознать это, нужно очутиться здесь, побыть в этих стенах хотя бы день, испытать на собственной шкуре, что означают мрак и безмолвие! Но обычный законопослушный гражданин лишен подобной возможности, и порой случается, наказание кажется ему неадекватным преступлению, и он с легкостью преступает закон, так как не представляет в полной мере кары, ожидающей его впоследствии. Другое дело — смертная казнь, применявшаяся в былые времена. Ее отменили как слишком суровое наказание и правильно, по-моему, сделали. Обществу, основанному на милосердии, непозволительно лишать жизни человека, какое бы преступление он ни совершил. Но, с другой стороны, поступая так, общество лишает себя самого мощного средства предотвращения насилия. Что способно удержать человека? Не нравственные препоны, а страх, самый тривиальный страх! А какой род страха наиболее силен? Естественно, страх смерти. Избавив человека от наказания смертью, общество тем самым убрало единственную преграду, отделяющую человека от свершения антиобщественных деяний. Но еще раз повторюсь — это правильно! Однако… — Господин Версус поднял вверх указательный палец и сделал многозначительную паузу. — В последнее время в широких общественных кругах все чаще стало звучать мнение о том, что следует вновь ввести смертную казнь за наиболее тяжкие преступления. Конечно же общество никогда не пойдет на подобный шаг. Понимая это, Корпорация Иллюзий, интересы которой я представляю, решила прийти на помощь обществу. Мы собираемся вернуть человеку страх перед смертью, восстановив некоторым образом смертную казнь как расплату за преступление. Вот только приводить ее в исполнение будут сами заключенные, точнее — бывшие заключенные. А если оформить эту процедуру в виде яркого, увлекательного зрелища, затея даст еще больший эффект.

— Подонки, истребляющие подонков! — разлепил губы я.

— Отлично сказано, господин Бонуэр! — обрадовался моей поддержке представитель Корпорации. — Именно так! Мы отберем двенадцать самых отъявленных негодяев и предоставим им возможность определить сильнейшего. Один уцелеет и получит прощение и право спокойно и в достатке дожить свой век где-нибудь на краю Галактики, остальные получат по заслугам. И смерть эта будет ужасной, и, главное, граждане увидят эту смерть! Представляете, какой воспитательный эффект?!

— Представляю, — пробормотал я без особого воодушевления.

— Совет согласился с нашими доводами и разрешил провести пробную игру. В случае успеха мы сделаем ее постоянной, людей вашего сорта покуда хватает! Уверен, игра принесет неоценимую пользу обществу!

Много слов и еще больше патетики.

Толстяк уперся в меня вопрошающим взглядом, словно ожидая одобрения, и я вдруг ощутил прилив необыкновенной злобы. Этот жирный карлик попросту пытался купить меня, как покупают кусок вырезки или телячью ногу. Я стал товаром, и эта мысль бесила. Если бы не перегородка, отделявшая меня от жирной свиньи в добротном костюме, я, верно, бросился бы на господина Версуса.

— Не сомневаюсь.

Представитель Корпорации уловил, как изменился мой голос, и, хихикнув, настороженно уставился на меня. Я одарил его брезгливым взглядом:

— Вы были откровенны, позвольте же быть откровенным и мне.

— Конечно! Конечно, господин Бонуэр.

— Насколько я понял, затея исходит от вашей Корпорации?

Толстяк кивком подтвердил, что так оно и есть.

— Корпорация рассчитывает заработать на этом немалые деньги?

Версус вновь кивнул, прикрытые линзами глазки слегка прищурились.

— А следовательно, я делаю вывод, что все ваши красивые слова о перевоспитании человечества на деле не более чем болтовня. Если уж вы затеяли этот разговор, давайте-ка начистоту!

Представитель Корпорации Иллюзий задумался, на этот раз надолго. Его лицо выражало сложную гамму чувств.

— Ну хорошо, Бонуэр, — вымолвил он наконец, опустив уже ставшее привычным «господин». — Ты прав. Ты и впрямь умный человек, и я уже немного сожалею о том, что был столь откровенен.

— Не беспокойся, Версус, в тюрьме Сонг языки не распускают! — засмеялся я.

— Будем надеяться. Ладно, я пойду до конца. В этом деле и впрямь существуют две позиции. Одна — Совета, который действительно полагает, что зрелище убивающих друг друга негодяев-преступников вызовет ужас и отвращение и тем самым будет способствовать снижению роста преступности, наблюдаемому в настоящее время. По крайней мере, часть членов Совета считает именно так.

— Их мнение, полагаю, стоило вам недешево!

Версус нервно дернул головой, но тут же совладал с собой и рассмеялся:

— Возможно, но уж это вас никоим образом не касается. Интересы общества и Корпорации в данном случае абсолютно тождественны, правда, хотя и лежат в разных плоскостях. Нам нужно яркое зрелище, зрители готовы платить за него. Да, Корпорация намерена сделать великолепное шоу и заработать на нем деньги. Да, нас интересует в первую очередь прибыль. Что в этом плохого?