Крыша мира - [28]

– Туда! – заорал Змей, указывая в расщелину слева от пирамиды. – Там должна быть трещина!

Не тратя времени на обсуждение, рванули со спринтерской скоростью в надежде обогнать ледяную смерть. Гул тем временем нарастал. И когда они уже кубарем катились в незаметную до того расщелину, и без того сумеречное небо налилось свинцом, задрожала земля, и перед глазами изумленного посредника все еще остававшиеся чистыми камни стали на глазах покрываться густым инеем.

Он рефлекторно задержал дыхание, одновременно ища взглядом дверь. Шаман так и сказал: «дверь в стене». Змей не стал тогда спрашивать, в какой именно стене – ведь, по логике вещей, стена в леднике должна быть изо льда, но здесь был сплошной камень.

Рядом, задыхаясь, корчился Игнат – он тоже не спешил сжигать себе легкие «дыханием смерти». Когда в глазах уже стало темнеть от недостатка воздуха, а лицо потеряло всякую чувствительность, сквозь мутные стекла заиндевевших очков Змей увидел его – массивный железный шестиугольник, утопленный в склон.

Он даже не стал задаваться вопросом – где у этой двери звонок или старинный колокольчик с веревочкой. Просто вскинул дробовик на уровень бедра – и, не целясь, жахнул в дверь картечью. Передернул помповый затвор одеревеневшими пальцами – и чуть не выстрелил снова – уже в открытую дверь.

* * *

Едва они ввалились в узкий и темный закуток – дверь с лязгом захлопнулась. Видимо, скоростное отпирание-запирание было предусмотрено конструкцией как раз для таких случаев. Хрипло дыша, Змей закашлялся: все равно здесь был неуловимо холодный воздух. Рядом, стоя на коленях, сипел Игнат, и оба не могли поверить, что живы.

– Черт… – пробормотал Змей, осторожно касаясь обожженного холодом лица. – Это было круто. Так близко по краю я не ходил, даже когда Шайтан в «русскую рулетку» играл.

– У тебя давно склонность к суициду?

– Так я ж не по своей воле. Проштрафился по малолетству и, вместо того чтобы в шахту сбросить, босс в револьвер один патрон вставил, барабан крутанул, а ствол – мне ко лбу. Щелк – а я все еще живой.

– Может, он просто пугал тебя и никакого патрона не было.

– Ты плохо знаешь Шайтана. Я мельком заметил, что он еще один патрон в барабан вставил – чтобы обострить ситуацию. Вот тогда я первый раз в штаны со страху надул.

– А второй раз?

– Вот как раз сейчас вроде. А, нет, это от снега мокренько…

Ненавязчивый разговор двоих, чудом избежавших гибели, оборвал вспыхнувший со щелчком свет – это был треснувший, жутко грязный плафон под обледенелым потолком. В его свете показалась неказистая изломанная тень. Тень осторожно приблизилась, и в тусклом свете проявилась странная фигура старика – тощего, с синеватым отливом кожи, но самое поразительное – одетого, как говорится, не по погоде. В легкой рубашке с закатанными рукавами, с расстегнутым воротом, без шапки, он вроде и не замечал жуткого холода, от которого продолжали трястись Змей с Игнатом. В руке он сжимал обрез двустволки с опущенными вниз стволами. Гостей он, по-видимому, не боялся, хоть и смотрел настороженно. Спросил не столько с угрозой, сколько со сдержанным интересом:

– Экстремалы?

– Чего? – не понял Змей.

– Какие, на хрен, экстремалы? – сердито буркнул Игнат.

– Шучу, – спокойно сказал старик. – Бежали красиво. Давно я не видел здесь экстремалов – после Катастрофы любителей острых ощущений как-то поубавилось. Скажите спасибо, что случайно в триплекс глянул. А то пойти пожрать собирался – получились бы из вас два блока мороженого мяса.

– Спасибо, – отозвался Игнат. – Это я тебе не забуду, старик.

– Сам ты старик, – обиделся местный. – Мне двадцать пять.

Наступила неловкая пауза. Змей разглядывал этого синюшного и не понимал, всерьез тот или шутит. Старик (так его продолжал про себя называть Змей) усмехнулся, пояснив:

– Выгляжу хреново, знаю. Такова расплата за адаптацию к холоду. Зато жить буду дольше, чем вы, земляные черви.

Теперь уже обиделся Игнат:

– Чего это мы – черви?

– С того, что душонки у вас червивые. – Старик сплюнул. – В грязи живете, грязь жрете. Скажите спасибо, что пустил вас, а не оставил в заморозку.

– А ты не мог нас не пустить, – отчетливо произнес Змей. – Ваш патруль при обходе тела бы заметил и поинтересовался: что это за неучтенное окошко такое? А ведь оно неучтенное, да?

Лицо местного чуть перекосило – видимо, сказанное попало в точку. Спросил неприязненно:

– Хорош трепаться – чего на нашу территорию влезли?

– Шайтан прислал, – сказал Змей. – Сказал найти Бродягу.

– Шайтана знаю. – Старик присел на прямоугольный блок, который поначалу показался Змею бетонным. Однако, приглядевшись, понял: это лед. – Тот еще говнюк.

– Ну, тут я спорить не буду. А где Бродяга?

– А вам он зачем?

– Шайтан просил передать: должок у него.

Старик внимательно оглядел визитеров. Во взгляде появилось недоверие. Змей усмехнулся:

– Давай зови Бродягу. У них с Шайтаном бизнес. Если Бродяга в минуса уйдет, убытки с тебя вычтет.

Это была чистая импровизация, но на синюшного подействовала. Он поднялся с ледяной глыбы, сказал:

– Ждите здесь.

Попятился, неловко водя обрезом, и скрылся в темноте.

– А ведь я не верил, что здесь действительно живые есть, – признался Змей. – Подозревал, что Шайтан лжет.