Крыса в чужом подвале - [45]

Буи встал, открыл окно. Шмель не торопился воспользоваться возможностью обрести долгожданную свободу. Тогда севаст, не боясь укуса ядовитого жала, сгреб насекомое в горсть и выбросил на улицу.

− Ты примешь предложение глориоза? - спросил фрайх, подождав пока Буи разберется со шмелем. Чтобы не думали остальные, но севаст, до семейного обсуждения или после, уже принял решение.

− Да, − коротко ответил Буи.

− Очевидно, есть причина? - произнес в задумчивости Геш. Могло показаться, фрайх пробует сам найти ответ на поставленный им вопрос.

− Страты поднялись, − сообщил севаст.

Геш замер. В уголках глаз проявились хищные морщинки.

− Спалили Айган и вторглись в Варрен, − дополнил Буи неутешительную весть.

− Откуда сведенья?

− От купцов. Они покидают страну.

− А что Морис?

− Теперь там командует его наследник.

− Виктор отменный воин, − помедлив, признал замену Геш.

− Не Виктор. Самуил.

Геш стал еще мрачнее.

− Самуил торгаш. Его призвание торговать, а не махать мечом.

− Больше некому. И Морис и Виктор пали в первой битве. Страты вырезали большую часть варренской армии у Саранда, остатки увел Самуил.

− Сколько они продержатся?

− Степняки трудно берут замки и города. Но Варрен сдает их один за другим.

− Они двинутся дальше?

− Уже двинулись. Нань. Средняя орда.

− Если их ведет Архуз..., − обычно хладнокровный Геш, встал из-за стола пройтись.

− Завтра поезжай в Лэттию. Боюсь, и нам достанется. Потому я настроен принять предложение глориоза. Понадобятся его конные латники и лучники.

− Можно обратиться к императору. Ведь Лэттия только передовой рубеж империей. Сдать её, значит подставить империю под удар.

− Не возможно. Взамен помощи, Экбольм потребует вассальной присяги. Род Буи признает верховенство Создателя, но не человека.

Геш задумался. Война так война, дело привычное. Жаль девочку. Аяш оказалась заложницей обстоятельств. Глориоз ищет союзников в борьбе с эгуменосом и вероятно за престол, её отец ищет поддержки в войне за свои земли. Аяш разменная монета. Нет, пока залоговая. Обручение ничего не меняющая отсрочка. Раньше-позже, но брак будет заключен. Если только не проиграют оба. Глориоз Бриньяру, а Буи стратам.

− Когда ты скажешь ей о своем решении?

− Прямо сейчас.

− Сейчас?

Фрайх вопросительно посмотрел на севаста. Не торопишься?

− Я намерен отправиться в Марбур.

− Ты хочешь уступить Тшев катепану Фанку?

− Понадобятся деньги. И на торжества и для набора наемников.

Геш согласно кивнул. Если уж севаст сам взялся за дело, значит, действительно опасность велика.

− Эгуменос тебе не простит.

− Меня больше волнует, что у него нет хускарлов или на крайней случай торквесов, которых он мог бы мне одолжить.

Буи решительно поднялся с кресла. Геш подумал, такой разговор следовало поручить бэну Леи. Женщины, они все-таки больше в этом смыслят. И не так прямолинейны.

Севаст вышел из трапезной. Отмахнулся от сакеллария*, ожидавшего подписать какие-то бумаги.

− Иди к Фарусу, − переадресовал Буи.

Он прошел анфиладой комнат, не сбавляя и не убыстряя шага. Хотя, загляни, кто в душу севаста, увидел бы там смятение. Дочери конечно должны выходить замуж, но все-таки сейчас речь шла о его дочери. О его Аяш! Когда она выросла? Когда успела? Будь жива её мать, нелегкая миссия досталась бы ей, а так...

Где-то глубоко, под сердцем шевельнулась боль давней утраты. Нет она не воскресила в памяти забытый за давностью образ и не растревожила былыми счастливыми днями. Только боль. Притупившаяся, заглохшая, но так и не прошедшая окончательно. И еще севаст подумал. Если бы Зерин воспротивилась его решению выдать дочь за наследника глориоза, он бы не посмел настаивать. Наверное потому что слишком любил её. ,,Слишком" не вероятно малая мера его чувству. И тогда и сейчас...

В комнатах дочери первой его встретила служанка. Почтительно склонившись, она поспешно выпалила.

− Бьянка Аяш на балконе.

"Возится с цветами," − сразу догадался Буи.

Аяш действительно колдовала над горшком с горными розами. Прихотливые растения никак не желали приживаться. Просидев в горшке полгода, цветок ни то чтобы расцвел, он ни капельки не подрос. Ни на ноготь младенца!

Буи сдержано улыбнулся. Медно-рыжая копна волос нависала над растением жарким солнцем.

− Всегда хотел понять, какой толк в таком занятии? - произнес он, наблюдая за дочерью.

Аяш отложила садовую лопатку, полила растение, прежде чем уделить внимание отцу. Ревность кольнула севаста. А что произойдет, когда она покинет отчий дом? Он на секунду представил пустыми эти комнаты. Её библиотеку, где так уютно, а от одного вида изящно сложенного камина тепло и светло. В рукодельной, где стоят холсты с вышивками. На них нет портретов или пейзажей, только цветы! Почти живые. В фехтовальной, многострадальное, истыканное стилетом тулово, останется одиноким и заброшенным. Она не будет более ждать его возвращений из отъездов, не будет радоваться маленьким подаркам. Оранжерея, сад, весь дом покажутся сиротскими. И согреет ли его мысль о том, что она где-то рядом? Рядом, но не здесь, с ним. Утешение что такова родительская доля не облегчила его дум.