Крыса из нержавеющей стали. Том 2 - [38]

— Ну да, — ответил я скромно, — я спас тебя, спас Службу, вообще все на свете.

— Я была права. Ты пьянствовал.

— Уже давно капли в рот не брал, — буркнул я капризно. — Если хочешь знать, вы все исчезли: пуф — и нет вас. Койпу оставался последним, так что он мог бы тебе рассказать. И Служба, и все вообще даже не родились и существовали только в моей памяти.

— Я ничего этого не знала.

— Может быть. Благодаря моим усилиям ЕГО планы были расстроены.

— Что еще за ОН? Ты совсем поглупел от выпитого.

— Его зовут ОН, и у меня уже несколько часов ни капли во рту не было. Неужели ты не можешь слушать, не прерывая? Это история и так достаточно запутанная.

— Запутанная и наверняка навеянная алкоголем.

Я застонал. Потом поцеловал ее, на этот раз крепче и дольше. Эта задержка нам обоим понравилась и немного смягчила Ангелину. Я поспешил продолжать, прежде чем она вспомнит, что ей следует на меня злиться.

— Против Специального Корпуса была предпринята темпоральная атака, вот профессор Койпу и забросил меня в прошлое, чтобы разрушить этот подлый заговор. Я отлично сработал в 1975 году, но ОН ускользнул оттуда в период, откуда появился, а потом еще дальше в прошлое, и расставил здесь, в 1807 году, хитрую западню для меня. Вот я и попался, но его план до конца не сработал, потому что в последний момент мне удалось изменить настройку темпоральной спирали, и ОН отправился не в то время, куда собирался. Видимо, это помешало его темпоральной войне, иначе ты не пришла бы ко мне на помощь.

— О, дорогой, как здорово! Я всегда говорила, что стоит тебе по-настоящему захотеть — и ты спасешь мир.

Смена настроений, быстрая как ртуть — вот что такое моя Ангелина.

Она поцеловала меня с истинной страстью, и я звеня своими цепями, радостно обнял ее, но она пронзительно ойкнула и врезала мне, да так, что я задохнулся и отлетел.

— Время! — Она поглядела на часы и ахнула. — Из-за тебя я забыла. Осталось меньше минуты. Где эта темпоральная спираль?

— Здесь! — Я указал на аппарат, потирая все еще болевшие ребра.

— А пульт?

— Вот.

— Какой некрасивый. А указатели?

— Вот эти циферблаты.

— Вот настройка, которую мы должны использовать. Койпу сказал — с точностью до тринадцатого знака. Он очень настаивал.

Я заиграл на клавишах, как сумасшедший пианист, так что даже вспотел. Стрелки дернулись, замерли и закрутились как бешеные.

— Тридцать секунд, — ласково сказала Ангелина, чтобы подбодрить меня.

Я вспотел еще сильнее.

— Есть! — выдохнул я, когда она объявила десять секунд. Я врубил таймер и включил главный рубильник.

Темпоральная спираль засверкала зеленью, и мы бросились к ее выступающему концу.

— Стань ближе и прижмись ко мне как можно крепче. У темпорального поля есть поверхностный эффект, и мы должны быть радом.

Она с удовольствием откликнулась на это предложение.

— Жаль только, что на мне этот дурацкий скафандр, — сказал; она, покусывая мое ухо. — Без него было бы замечательно.

— Может, и пак, но неудобно прибыть в Спецслужбу в таком виде.

— Об этом не тревожься. Мы пока направляемся не туда.

— Что ты говоришь? А куда же?

— Не имею ни малейшего представления. Койпу сказал только, что прыжок будет на двадцать тысяч лет вперед, как раз перед разрушением этой планеты.

— Снова ОН и его безумная война! Значит, нам опять предстоит попасть во всепланетный сумасшедший дом. Они все там будут против нас!

Все застыло, когда включилась темпоральная спираль, и я с болезненным выражением на лице был брошен во время. Это выражение оставалось на нем двадцать тысяч лет, и это было все, что я чувствовал.

Трах! Это было как падение в исходящую паром ванну, и более подходящего выражения, чем «падение» не найти. Горячие облака испарений поднимались вокруг нас, и невидимая поверхность могла быть как в десяти метрах, так и в десяти милях под нами.

— Включи свой гравитатор! — крикнул я. — Мой остался в несуществующем девятнадцатом веке.

Возможно, мне и не нужно было орать, потому что Ангелина включила гравитатор на полную мощность и выскользнула из моих нежных объятий, как маслянистый угорь. Я поймал ее за ногу и судорожно вцепился обеими руками — где-то поверх ботинка цельного скафандра — и почувствовал, как эта часть скафандра начала довольно быстро сползать с ее ноги.

— Я хотела бы, чтобы ты этого не делал!

— Полностью с тобой согласен, — пробормотал я сквозь сжатые зубы.

Скафандр вытягивался и вытягивался до тех пор, пока нога Ангелины не стала вдвое длиннее нормы и я начал подпрыгивать вверх-вниз, как на резинке. Я быстро взглянул вниз, но там был только сплошной туман. Материал космического скафандра прочен, но не рассчитан на такое растяжение. Что-то надо было делать.

— Прекрати подъем! — крикнул я, и Ангелина немедленно отреагировала.

Мы пребывали теперь в свободном падении. Как только движение замедлилось, ткань скафандра сократилась и швырнула меня вверх, в объятия Ангелины.

— Хм!.. — только и сказал я.

Она взглянула вниз и, взвизгнув, вновь включила гравитатор на полную мощность. Я не был готов к этому, и выскользнул из ее объятий. Я стремительно падал к твердому ландшафту, внезапно открывшемуся внизу.