Крымский тустеп - [14]

— Следуйте в расположение! — сквозь зубы процедил он.

— Есть, товарищ армейский комиссар! Рота! Становись! Командирам взводов доложить о потерях!

Выслушав доклады, Дмитрий повернулся к, продолжавшему стоять рядом, незнакомому комиссару:

— Товарищ армейский комиссар! Отдельная рота разведки разгрузила боеприпасы на МТС Карасу-Базара. В ходе разгрузки имела боестолкновение с противником. Потери: 1 убитый, 11 легкораненных. Командир роты лейтенант Матвеев. Прошу разрешения следовать на погрузку!

— Демагог! Следуйте!

— Рота! Напра-во! На погрузку шагом марш! — повернулся к комиссару и, вскинув руку, сказал:

— Разрешите идти?

— Девчонке спасибо скажи! Свободен!

— Есть объявить наряд вне очереди!

— Это за что?

— Чтобы не вмешивалась в разговор старших по званию, товарищ армейский комиссар!

— Клоун! Идите!

Дмитрий бегом побежал к машинам, на ходу подав команду «по машинам».

Вернувшись на базу, Дмитрий доложил о происшествии и бое Бархоткину, и попросил его перевести роту подальше от фронтового склада боепитания. В тот же день перебрались в Ичку, на самую окраину в какую-то старинную кошару, палуба которой была покрыта толстым слоем овечьего навоза. Сверху набросали соломы, заделали часть окон, старшина добыл досок, и соорудили нары, комнаты для комсостава и единственной девушки-радистки. Дмитрий поинтересовался у неё, что она сказала аркому.

— Ничего особенного, товарищ командир, напомнила ему, что он, только что, хвалил роту и обещал дать Героя их командиру.

— Угу, даст! Если догонит.

Как в воду глядел! Где-то через неделю, «Крымский воин» опубликовал Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении званий Героев Советского Союза трем командирам Крымского фронта: подполковнику Няшеву, капитану Андрейченко, старшему лейтенанту Иванову и краснофлотцу Суничеву (посмертно). Под указом громадный подвал, где в красках описан их подвиг. Они остановили 132-ю пехотную дивизию, нанесли ей тяжёлые потери и долго мотали тех по лесным горным дорогам и тропам. Остатки батальона в количестве 25 человек были представлены к орденам Ленина и Красного Знамени. Об участии в этом приключении взвода разведки АВФ ни одного слова не было написано. Прочитав статью, Дима специально зашёл к радистке и показал её. Он, вообще-то, сторонился Сони: она была красавицей и знала себе цену. Плюс, воспитание соответствующее, романов ни с кем не крутила, хотя охотников было хоть отбавляй.

— Как же так, товарищ командир? Ведь… — Дима прижал палец к своим губам, показывая ей соблюдать тишину.

— Видишь, всё описание начинается без дат, даты появляются после 29-го января. Сразу после того, как меня в отпуск отпустили. Всё тонко! Я в отпуске был, и имеются документы об этом. Поняла?

— Это несправедливо! Надо Сталину написать!

— С ума сошла? Не смей! Этим ты не поможешь, только хуже будет. Переживу, ордена — дело наживное! — забрав газету, коснулся свернутым кончиком носа Сони, и вышел из помещения радиостанции. Спустя несколько секунд оттуда выбежала, вся в слезах, радистка. Старший политрук Костин посмотрел на неё и на командира:

— Что с ней? Ты, что ли, её обидел? Чё ты к ней пристаёшь? Она же недотрога?

— Поэтому и пристаю! — улыбнулся Дмитрий, хотя на душе скребли кошки, и хотелось так же, как Соня, выплакаться, но он понимал, что в том бою, под таким чутким руководством, можно было полностью потерять роту. А так, и овцы целы, и волки сыты. Рота работает, за последнюю неделю восемь выходов. Морозы стоят на загляденье. Он никогда и не думал, что в Крыму бывают такие! Немцы прекратили наступать, и перешли к обороне. Начальство, помладше армейского комиссара Мехлиса, довольно, и, хвалит за точные и своевременные данные о противнике. А комиссара он переживёт, если не расстреляют! С такими «весёлыми» мыслями, он собрал сводки за последние сутки, взял охрану и поехал в штаб армии. Конечно, находиться во Владиславовке ему было удобнее: и штаб рядом, и, иногда, к Десфине успевал забежать. Теперь об этом приходится только мечтать. Тут же внизу стало немного жарко и стало неудобно сидеть! Десфина ему нравилась. Но, мечтая о жарких ласках, он не забывал внимательно смотреть за дорогой.

— Стой! К бою! — он заметил легкое шевеление в придорожной канаве и натянутый через дорогу трос! Перекувыркнувшись через плечо, распластался на дороге, изготовив ППД к бою. Но, засада молчала! Скаты, явно, заминированы. Либо группа в мёртвом пространстве, либо… Краснофлотцы начали проявлять нетерпение, пришлось прикрикнуть: Лежать! Он достал бинокль, и старался рассмотреть: с какой стороны немцы. Немцы не выдержали первыми! Поверх голов ударил пулемёт, а камыши у дороги зашуршали в сторону от шоссе.

— Вызывай роту и разведупр! Сообщи о засаде! — прокричал он радисту.

— Станция в машине осталась, товарищ лейтенант.

Немец прошёлся по «Доджу», тот загорелся и взорвался. «Каюк рации!» Дмитрий перевернулся на спину, посмотреть в другую сторону, и тут же дал очередь по выскочившему из камышей немцу. «Становится жарковато!» — подумал он. В этот момент на шоссе появилась колонна автомашин со стороны Владиславовки. «Пуфф!!!» — выдохнул Матвеев, видя, как спешиваются бойцы, открывают огонь по пулемёту.