Крымский гамбит. Трагедия и слава Черноморского флота - [22]

Все это также вызывало недовольство в ряде европейских монархических домов.

В 1877 году Россия под так называемыми идеями панславизма была втянута в войну против Турции, которую русские вели на стороне сербов. Эту войну удалось победоносно закончить, и Александр II продиктовал условия Сан-Стефанского мира. А Бисмарк — канцлер Германии — выступил в качестве посредника на состоявшемся в середине лета 1878 года Берлинском конгрессе; выторгованный там мир принес русским горькое разочарование; он был тяжелым ударом по престижу Александра и по русской великодержавности. После конгресса Император был глубоко разочарован Бисмарком, которому нейтралитет России помог в создании единой Германии. Об этом Александр II писал в письме к императору Германии дяде Вильгельму I, что было воспринято немцами как оскорбление.

В союзе трех императоров, образованном в 1873 году, на который Александр пошел неохотно из-за вступления в него Австрии, своим поведением во время Крымской войны глубоко задевшей царя и русскую дипломатию, возникли крайне напряженные отношения.

Воспользовавшись этим ударом по престижу Императора, политики с Темзы дали дополнительный импульс искусственно созданному в России недовольству; на всей территории были вызваны студенческие беспорядки, особенно в ряде университетов Киева, Казани, Харькова, Санкт-Петербурга, Москвы. В итоге Император был вынужден освободить от должности министра просвещения графа Толстого и некоторых генерал-губернаторов.

Особую опасность для Империи представляла радикальная группа «Молодая Россия», которая открыто призывала к уничтожению Императорской семьи, общественных институтов, а ее руководитель — агент британских спецслужб Зайончковский написал якобинское сочинение, чем внес раскол между агентурной сетью Запада, действовавшей в России. Его поддержал бывший офицер артиллерии Петр Лавров, преподававший в Военной академии математику, призвавший слушателей академии начать акции неповиновения. Когда же ему это не удалось, он по приказу британских спецслужб создал кружок под названием «Ад», куда был заслан некий бывший студент Ишутин, который привез из Англии план убийства Императора. С ним стал сотрудничать и исключенный из университета Каракозов, который еще 16 апреля 1866 года совершил первое покушение на Александра II.

В наступивший после этого покушения период деятельность западных резидентур, находившихся в России, перестроили. Новые инструкции требовали формирования абсолютно аморальных террористов, людей без чести, принципов человечности и божеского начала; особо следует отметить бомбистов Сергея Нечаева и Петра Ткачева, которые пропагандировали государственный переворот верхушкой интеллигенции, говоря, что власть в стране должна захватить революционная диктатура (состоящая из подготовленных в Англии и за рубежом «специалистов»).

Для достижения этой цели оправдывались любые средства. В сентябре 1869 г. С. Нечаев основал в Петербурге и Москве революционное «Общество народной расправы». Им и ему подобными делались совершенно осознанные попытки вынудить правительство ужесточить репрессии. В связи с этим Нечаев собственноручно с четырьмя помощниками совершил даже убийство члена своей группы студента Ивана Иванова не только потому, что тот возражал революционному лидеру, но еще и потому что совершенное вместе преступление должно было «сцементировать» их грязное сообщество. (Это произошло в 1869 году, а в 1871-м состоялся суд — первый в России гласный политический «процесс нечаевцев». Сам виновник, между прочим, скрылся за границей; по делу проходили 87 его сподвижников. Обвиненные в убийстве приговорены к каторжным работам, другие — к более мягким наказаниям, иных и вовсе оправдали. Как известно, по материалам нечаевского дела Федор Достоевский написал своих знаменито-пророческих «Бесов».)

Максимы своих политических действий Нечаев собрал в «Катехизисе революционера», который был настолько откровенно жестоким, что правительство… решило его опубликовать. Он писал, поучая: «Мы не признаем другой деятельности, кроме работы по истреблению, но мы допускаем, что формы, которые примет эта деятельность, будут весьма различны — яд, нож, веревка и так далее. В этой борьбе революция одинаково освящает все формы действия… Революционер — человек обреченный. У него нет своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью — революцией… Беспощадный для государства и вообще для всего сословно-образованного общества… между ними и им существует тайная или явная, но непрерывная и непримиримая война на жизнь и на смерть».

Страх перед нечаевщиной вызвал среди деклассированных членов оппозиции временный возврат к так называемому классическому русскому популизму. Заговорили о представлениях Лаврова, который даже не скрывал то, что в Лондоне создана сеть для подрывной деятельности в России, финансируемая самыми богатыми людьми Великобритании (так называемая Группа).

Последователи Лаврова приняли на вооружение идею «хождения в народ» с целью «перевоспитания» и «просвещения» русских людей во время акции «Сумасшедшим летом» 1874 года; около 1,5 тысячи студентов направились по деревням. Однако акция, спланированная спецслужбами Группы, потерпела неудачу, ибо крестьяне выдали студентов полиции. Они не могли воспринимать невежество и ахинею агентов, несущих русскому люду чуму нестабильности, откровенной глупости, беспорядков и хаоса…