Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина - [51]

Для озетовцев характерна мимикрия. Она многосторонняя, чем особенно отвратительна. Но именно мимикрией силен этот этнос.

С одной стороны, озетовцы мимикрируют под евреев. Этим они постоянно провоцируют самый омерзительный из возможных тип бытового национализма — антисемитизм, обвинения в котором давно стали для озетовцев мощным орудием нападения. В действительности сами они являются столичной элитой, то есть неприкасаемы для националистов, в отличие от широкой массы ни в чем не повинных людей, которых своими провокационными действиями озетовцы подставляют под все мерзости раздуваемого ими же антисемитизма.

С другой стороны, разрушительный этнос-вирус мимикрирует под национальную элитарную среду других российских народов, сбивая с толку широчайшие круги патриотически настроенного населения. Достаточно вспомнить таких озетовцев, как А. Д. Сахаров и А. И. Солженицын, Г. П. Вишневская и М. Л. Ростропович, В. П. Астафьев и В. А. Солоухин, В. В. Быков и И. П. Друцэ и многие другие лжепатриоты породивших их народов, которым в самые критические времена они нанесли тяжелейшие психологические травмы — неожиданно вонзили кинжал клеветы, унижений и попреков в спину. Озетовцами является значительное число представителей современной политической, научной и интеллигентско-культурной верхушки Москвы, Санкт-Петербурга и еще нескольких больших российских городов. Их бессмысленно винить в предательстве или в принадлежности к пятой колонне. Нет никакой пятой колонны. Есть этнос-вирус, издавна враждебно сориентированный против России и русского народа, ибо озетовцы — Мальчик в штанах, а Россия и русские — Мальчик без штанов из знаменитой пьесы М. Е. Салтыкова-Щедрина. И для озетовцев русским из лужи никогда не выбраться, пока немцами не станут. Озетовцы по-другому жить, мыслить и действовать не могут. Это не их вина — такова их физиологическая верность своему этносу.

Ни еврейский народ, ни тем более сионисты к делам озетовцев не имеют никакого отношения. Их бесконечные обличения со стороны самовлюбленных «борцов» против «еврейского засилия» лишь запутывают и заморачивают всем головы мнимой очевидностью, в то время как за ширмой антисемитизма творит свои подлые дела сокрытая от посторонних глаз элитарная верхушка при кремлевской власти — озетовцы. Общество, не способное выявить и отринуть от себя этнос-вирус, обречено на гибель, как любое тело, зараженное смертельным вирусом. Это понимал Сталин, за попытку излечить страну от озетовцев он и поплатился в конце жизни.

Глава 11. Конец Вели Ибраимова. Процесс 63-х

Все тот же Михаэль Бейзер пишет о еврейской колонизации первой половины XX в. в СССР: «Нигде не удалось превратить в крестьян такое большое количество евреев, так быстро и так дешево… При этом всем наглядно продемонстрировали, что евреи могут не только торговать, но и успешно заниматься физическим трудом. Свинья из еврейского колхоза получила медаль на ВДНХ и т. д. и т. п. Качество жизни переселенцев улучшилось по сравнению с местечковым безработным существованием. И пропагандистский эффект в соревновании “крымского проекта” с “палестинским” был налицо.

С другой стороны, проект пришлось притормозить из-за противодействия местного населения, а также татарского и украинского руководств»[175].

Такова весьма распространенная в литературе точка зрения — местное население препятствовало еврейской колонизации, что и вынудило «коварного» Сталина изменить его «гнусный» замысел по устройству еврейского государства в Крыму и перенести свою задумку в Приамурье.

Назвать эту версию серьезной даже язык не поворачивается. Ведь крымских татар на те годы было в стране от силы 200 тыс. человек, пассионариев среди них можно было насчитать не более нескольких тысяч, а то и меньше. С мнением людей других национальностей в Крыму тогда вообще никто не считался. Неужели протесты этих тысяч с далекой окраины огромной страны (а именно далекой окраиной России Крым остается и по сей день) могли каким-либо образом повлиять на московскую власть, которая как раз в эти годы решительно переводила СССР на индустриальные рельсы, а немногим позднее (с 1929 г.) начала осуществление величайшей экономической реформы общества — отказ от НЭПа, ликвидацию частного мелкотоварного сельского хозяйства и созидание колхозного строя. Коллективизация спасла СССР в годы Великой Отечественной войны, коллективизация тех лет спасает Россию и в катастрофе 1990-х гг.[176] Когда гибель от рук наседавшего врага нависала надо всеми, а спасение могло придти только через страдания многих, у власти выбора нет. Так неужели в условиях разворачивавшейся коллективизации (когда большевиков ненавидели миллионы, и если уж назревал бунт, то бунт миллионов) кто-то мог напугать закаленных в революционных войнах людей, многократно одержавших победы над самыми изощренными врагами со всего мира, и принудить их отказаться от задуманного? Да еще всего лишь посредством говорильни нескольких тысяч националистов за полторы тысячи километров от столицы?

Версия использования Сталиным вслепую крымскотатарских националистов как подсадных «уток» для транснационального капитала выглядит гораздо убедительнее. Кремль всеми доступными средствами продемонстрировал готовность выполнить свои обязательства перед транснациональным капиталом, но крымскотатарские националисты якобы оказались сильнее, и большевикам пришлось переориентировать устройство еврейской государственности на Приамурье. Так что кредиты, полученные от «Агро-Джойнта», вроде бы осваивались на пользу евреям. Отыграв эту карту, Сталин со спокойной душой расправился с крымскими прометеистами, которые так до конца и остались уверенными, что об их реальной подпольной деятельности никто не знал.