Крым. Последняя надежда - [21]

Электромотор же питался халявной солнечной энергией, черпаемой при помощи гигантских солнечных батарей – именно из-за этих сверкающих пластин Поезд и прозвали Летучим. Пластины действительно напоминали крылья дракона, но вот летать Поезд пока не мог.

– Круто, – оценил Зубочистка. – Вот это технология! Не то что твоя кобыла!

Пошта обиделся:

– Это, дружище, не кобыла, а жеребец. Боевой конь Один, который мне жизнь спасал даже чаще, чем я – тебе. А вот та груда железа – кое-как склепанный металлолом, доживающий свой век. Потому что ни запчастей к нему уже не производят, ни людей, умеющих такое ремонтировать. Он катается, пока не сломается. А лошади – они, знаешь ли, склонны к самовоспроизводству.

– Ну-ну, – подначил его Зубочистка. Когда угроза неминуемой смерти от лучевой болезни отступила, парнишка повеселел. – Понимаю. Лошади – они как женщины и даже лучше, потому что молчат.

– Вот именно, – кивнул Пошта, а Один неодобрительно покосился на Зубочистку, и тот тут же замолк.

Подъехали к станции. На Поезд грузили свой немудреный скарб инкермановские жители, перебирающиеся в поисках лучшей жизни в Бахче-Сарай. В оцеплении Поезда стояла целая армия – в новехоньких комбинезонах и противогазах, с автоматами, пулеметами и даже парочкой огнеметов, весьма нелишних, если вспомнить о стадах инкермановских мутантов.

– Охрана каравана, – прокомментировал Пошта. – Все по-взрослому, молодцы!

Он спешился, подошел к ближайшему охраннику и спросил:

– Кто тут главный?

– А тебе зачем? – рявкнул тот из-под маски.

– Денег хочу заплатить, – удивился Пошта. – За проезд. Два билета для меня и моего друга – и место в теплушке для коня. До Бахче-Сарая. В один конец.

Охранник Поезда сверкнул линзами противогаза и махнул рукой в сторону вездехода. Пошта, ведя Одина в поводу, пошел в указанном направлении. Зубочистка, сипя фильтрами, последовал за ним.

Начальник поезда сидел в плетеном кресле у гусеницы могучего вездехода и потягивал что-то через трубочку, ведущую из-под маски противогаза в заплечный мешок со смешным названием «кэмелбэк» – «верблюжий горб». Судя по настроению начальника, в мешке была вовсе не вода.

– Мутант? – поинтересовался он первым делом, оглядев Пошту с головы до ног.

– Нет.

– А почему без противогаза? И что за тварь о восьми ногах с тобой?

– Это, – представил Пошта, – мой боевой конь Один. А я – не мутант, а член клана листонош. Звать меня Пошта.

– Листоноша! – расцвел начальник. – Люблю листонош! Хорошие клиенты! Оптовые перевозки! Регулярно! Пошли внутрь, нормально выпьем, надоело сосать через трубочку! И конюха своего хрипатого возьми!

У Зубочистки не осталось даже сил обидеться на «конюха». По приставной лесенке Пошта и Зубочистка поднялись в шлюзовую камеру вездехода «Харьковчанка-2», где их обработали дезинфектантом, сняли химзащиту и прошли в салон.

Салон поражал роскошью. Кожаные диваны, деревянная мебель, персидские ковры на полу и на стенах, ваза с фруктами на столе (натуральными, не пластмассовыми!), и штук пять пластиковых планшетов на стенах – самых настоящих, с надкусанным яблоком. Коллекционные образцы, предмет редкого каргокульта, распространенного в племенах хипстеров Симферополя.

– Меня зовут Буйен, – представился начальник поезда, сняв противогаз. Был он высок, худощав, седоволос и изрядно пьян. Глазки масляно поблескивали. – Всегда рад видеть листоношу! Славное дело вы делаете, парни. Рад, очень рад знакомству!

– Взаимно, – кивнул Пошта. – Нам с товарищем и конем надо попасть в Бахче-Сарай. Возьмете?

– Возьму, конечно. С товарища возьму пятьдесят купонов, с коня – сорок. Листоношам у нас скидка, двадцать пять. Багажа нет? Нет. Значит, сто пятнадцать купонов. И только наличкой, чеки и расписки не принимаем, – расплылся в довольной улыбке Буйен.

Это было чистой воды обдиралово, билеты на Летучий Поезд никогда не стоили так дорого. Видимо, Буйен понял, что клиенты в отчаянном положении.

– У нас нет таких денег, – мрачно буркнул Зубочистка. – В охрану возьмете? В счет оплаты проезда.

– Охрана у нас укомплектована, – быстро ответил Буйен.

– Спокойно, – сказал Пошта. – Я заплачу.

На глазах изумленного Зубочистки он вытащил из сапога тугой сверток, развязал веревку и вытряхнул пачку купонов.

– Здесь сто, – сказал он. – Остальное получите в Бахче-Сарае. Листоноши не обманывают.

– Согласен, – кивнул Буйен. – Отправляемся через полчаса. Стоянка на всю ночь, завтра к обеду будем в Бахче-Сарае.

– А чего ночью-то стоим? – обиженно уточнил Зубочистка. – За такие деньжищи можно и побыстрее довезти.

– Потому что ночью солнца нет, юноша, – назидательно ответил Буйен. – А Летучий Поезд ездит на солнечных батареях. И каждую ночь становится на стоянку.

– А бандиты горные не нападут? – нахмурился Зубочистка.

– А пускай попробуют, – беспечно улыбнулся Буйен.

* * *

К закату Летучий Поезд добрался до станции Верхнесадовая, укрытой среди холмов и виноградников Крыма. Станция была давно заброшена, виноградники заросли бурьяном и чертополохом, в руинах домов рыскали крысы и ящерицы.

Летучий Поезд, постепенно замедляя ход, въехал в расщелину между двух холмов и остановился, выдохнув гидравликой, будто усталый зверь. От корпуса «Харьковчанки» полыхало жаром – раскаленный безжалостным солнцем снаружи и работающим мотором изнутри вездеход теперь остывал, потрескивая и пощелкивая всеми своими металлическими сочленениями. С траков мощных гусениц осыпался песок.