Крым-2. Остров Головорезов - [7]

– Так кони же есть! – удивился Штемпель. – Твой Один поди застоялся, да и мой Сирко не прочь меня покатать.

– Кони – это хорошо. Только как мы верхами будем трофеи в Джанкой возвращать? Телегу соорудим? Мы же не разведку едем, а брать бункера и вывозить все ценное, чтобы другим не досталось. Но ничего, Филателист с транспортом обещал помочь.

– А бензин? – спросил Кайсанбек Аланович. – Где мы бензин-то возьмем? Бензин не овес, на каждом углу не нарвешь!

– Знаю, – мрачно кивнул Пошта. – Но «Мародер» Филателиста ездит и на соляре, и на угле, и даже на подсолнечном масле. А грузоподъемность у него – будь здоров, как и проходимость.

– Ну правильно, – пробурчал Штемпель. – Как себе – так «Мародер» главы клана. Как нам – так небось «уазик» какой-нибудь подсунешь или еще какую рухлядь.

Пошта хлопнул его по плечу.

– Копать-колотить! Не волнуйся, я тебя не обижу, брат! Иди, ищи людей. Желательно – с боевым опытом и без морской болезни. А с транспортом я разберусь. Пока предлагаю сходить в арсенал.

Здание арсенала клана листонош представляло собой старинное, чуть ли не позапрошлого века одноэтажное строение из типичного для Джанкоя белого песчаника. Стены тут были толщиной в полметра, что позволяло сохранять прохладу даже жарким крымским летом. Окна, узкие и высокие, были забраны решетками из толстых прутьев, а дверь была обшита листовым металлом. Замок, громадный, древний, с фигурным ключом длиной в две ладони, оберегал запасы оружия клана. Ключ от замка, естественно, хранился лично у Контейнера.

– Ну, – неприветливо поздоровался начальник безопасности, – заходите, коль пришли.

Дверь протяжно скрипнула, из арсенала дохнуло холодом. Контейнер посторонился, пропуская гостей.

Пошта, Бандеролька, Штемпель и Кайсанбек Аланович ступили внутрь. В руке Пошта держал письменное распоряжение Филателиста «предоставить личному составу секретной экспедиции все необходимое». Бумажку он эту всучил Контейнеру, и тот взглянул на нее свирепо, будто на свой смертный приговор. О прижимистости и бережливости Контейнера в Джанкое ходили анекдоты.

Изнутри неказистый, снаружи арсенал внушал благоговение. В сумрачном освещении – окна-бойницы не пропускали много света – тянулись бесконечные стеллажи и ящики с оружием.

– Выбирайте, – буркнул Контейнер. – Что угодно для души.

– Я – пас, – сразу сказал Кайсанбек Аланович. – Мое оружие – мозги, а не пушки. Я вообще пацифист. Ну разве что для самозащиты, – добавил он, беря с ближайшего стеллажа длинноствольный револьвер с рукояткой орехового дерева и матово-черным покрытием. Глаза у профессора заблестели, как у мальчишки в кондитерской лавке. – «Кольт-Питон»! Магнум-триста пятьдесят семь! С ума сойти! Откуда? Такая редкость, его еще до Катастрофы сняли с производства!

Контейнер хмыкнул. Жадность рачительного хозяина уступила место гордости.

– Тут еще и не такое найти можно, – сказал он довольно. – Годами копилось.

Пошта медленно побрел вдоль стеллажей. Глаза разбегались. Оружейные запасы клана листонош отличались разнообразием – тут смешались разные эпохи, разные страны, разные концепции оружия, от самооборонных девайсов до армейских штурмовых винтовок. Рядом с «калашниковым» стоял древний «томпсон», охотничья двухстволка соседствовала с короткоствольным револьвером «детектив спешиел», снайперка Драгунова стояла возле короткого бельгийского ФН-П90, разнообразные клоны знаменитой М-4 теснились на одной полке с помповыми дробовиками, пулеметы, винтовки, ружья и пистолеты безо всякой системы загромождали полки.

Похоже, Контейнер тащил все в свою норку, как жадный хомяк, не удосужившись систематизировать и каталогизировать коллекцию. Теперь придется рыться.

– Ух, ты! – выпалил Пошта, схватив устрашающего вида ружье с барабанным магазином. – АА-12, автоматический дробовик! Круто!

– Поставь на место, – велел Штемпель.

– Что не так? – Хотя Пошта и числился номинальным командиром в этой экспедиции, но в вопросе выбора оружия и снаряжения он безоговорочно уступал роль лидера Штемпелю, как старшему и более опытному члену клана.

– А ты прикинь, – предложил Штемпель. – У него скорострельность – 300 выстрелов в минуту. В барабане – 32 патрона. То есть один барабан ты расстреляешь секунд этак за десять.

– Я возьму больше патронов! – решил Пошта.

– Угу. Только каждый патрон весит грамм пятьдесят, так? С нормальной пулей или навеской картечи. Значит, десять патронов – полкило. Сто патронов – три барабана, или тридцать секунд ведения боя – уже пять килограмм. И сколько ты упрешь на себе? Нет, ружье, конечно, классное, но больше для оборонительной войны. А нам в поход.

– Зато патроны двенадцатого калибра везде достать можно! – парировал Пошта. – В отличие от «магнумов» револьверных, – подколол он профессора, не выпускавшего из рук «Питон». – В крайнем случае – самом накрутить, машинка-то наверняка тут есть!

– Согласен, – кивнул Штемпель. – Дробовик возьмем обязательно. Но не автомат, и даже не полуавтомат – поставь «Вепрь» на место, а самую обычную помпу. «Моссберг-590» или «Ремингтон-870». А лучше даже – пятисотый «Моссберг», укороченный. Патронов всего пять, но зато под курткой спрятать можно. И будешь дважды думать, перед тем как стрелять. Есть у вас в запасах «пятисотки»? – спросил Штемпель у Контейнера.