Крылья в ночи. Пламень Ашшурбанипала - [5]

Вялые, конвульсивные удары крыльев гибнущего чудовища еще какое-то время удерживали их над густыми кронами огромных деревьев. Англичанин почувствовал, что хватка когтей и оплетающих его ног слабеет, а удары врага становятся слабыми. Последним усилием он вонзил кинжал в грудь чудовища и ощутил, как оно забилось в агонии. Крылья безжизненно обвисли, оба, победитель и побежденный, камнем рухнули на землю. Сквозь багровый туман Кан видел колыхаемые ветром, несущиеся навстречу ветви, потом они били его по лицу и рвали одежду, когда сплетенные в смертельном объятии тела рушились сквозь кроны, и сучья раздирали Кану ладони. Он стукнулся головой обо что-то твердое, и его поглотила бездонная, черная пропасть.

3. ПОД СЕНЬЮ УЖАСА

Тысячу лет бежал Кан по широким чернокаменным коридорам ночи. В непроницаемой темноте над ним с шумом пролетали гигантские крылатые демоны. Во мраке он боролся с ними, как загнанная в угол крыса дерется с нетопырем-вампиром. Бесплотные рты нашептывали ему в уши чудовищные богохульства и тайны, а его искавшая опоры нога дробила человеческие черепа.

Возвращение из страны видений было внезапным. Оно заявило о себе склонившимся над Каном полным и симпатичным черным лицом. Кан увидел, что лежит в чистой, хорошо проветренной хижине. От бурлящего над огнем котелка плыли аппетитные запахи, и Кан понял, что ужасно голоден. И удивительно ослаб — поднятая к перевязанной голове рука дрожала, загорелая прежде кожа посерела.

Над ним стоял толстый мужчина и высокий воин с угрюмым лицом.

— Он пришел в себя, Куробо, — сказал толстяк. — Его разум ожил.

Худой кивнул и крикнул что-то. Снаружи ответили.

— Что это за место? — приподнявшись, спросил Кан на диалекте, которому выучился давно — наречие это напоминало язык здешних негров. — Как давно я здесь?

Толстый негр мягко заставил его лечь, прикоснувшись к груди нежной, как у женщины, ладонью.

— Это последняя деревня народа богонда, — сказал он. — Мы нашли тебя под деревом на склоне. Ты был тяжело изранен и лежал без памяти. Много дней ты бредил в горячке. Теперь тебе нужно поесть.

В хижину вошел молодой воин с курившейся паром миской. Кан жадно набросился на еду.

— Смотри, Куробо, он ест как леопард, — подивился толстяк. — И один на тысячу не выжил бы после таких ран.

— Верно, Гору, — сказал другой. — И он еще убил того акаана, что изранил его.

Кан с усилием приподнялся на локтях.

— Гору?! — крикнул он дико. — Жрец, что привязывает людей к колу для пиршества демонов?!

Он хотел вскочить, прикончить толстого негра, но слабость волной захлестнула его, хижина расплылась в тумане, и он рухнул. Вскоре он спал здоровым сном. Когда проснулся, увидел у своего ложа юную тоненькую девушку. Звали ее Ньела. Она накормила Кана. Он, набрашись уже сил, задал ей множество вопросов, а она отвечала — робко, но рассудительно. Была она из племени богонда, которым правили вождь Куробо и жрец Гору. Никто до сих пор не видел белого человека, в жизни не слыхивали о нем. Обычный человек не выжил бы после таких ран, считали негры. Англичанин поразился, когда узнал, сколько дней пролежал в беспамятстве. Еще больше поразился, что не поломал себе все кости — оказалось, удар смягчили ветви и труп акаана. Кан спросил о Гору, и толстый жрец тут же пришел, неся его оружие.

— Кое-что мы нашли около тебя, — сказал он. — Кое-что у тела акаана, которого ты убил оружием, поражающим огнем и дымом. Ты, должно быть, бог. Но боги не истекают кровью, а ты едва не умер от ран. Кто же ты?

— Я не бог, — ответил Кан. — Я такой же человек, как и ты, хоть кожа у меня и белая. Я из далекой страны за морем — самой красивой, самой сильной. Зовут меня Соломон Кан, бездомный странник. От умирающего я услышал твое имя. Однако лицо у тебя доброе…

Тень набежала на лицо жреца. Он повесил голову.

— Отдыхай и набирайся сил, человек, бог, кто бы ты ни был. Потом я расскажу тебе о страшном проклятии, лежащем на этом древнем крае.

В течение следующих дней Кан набирался сил с обычной для него жаждой дикого зверя — Гору и Куробо долгие часы просиживали у его ложа, посвящая в удивительные тайны.

Их племя происходило из иных мест. Сто пятьдесят лет назад они пришли на это плоскогорье и дали ему имя своей далекой родины. Там, в Старой Богонде, они были сильным племенем, жившим у великой реки далеко на юге. Войны с другими племенами подорвали их могущество, и в конце концов они подверглись опустошительному набегу — Гору рассказал легенду о великом исходе. Тысячи миль прошли они по джунглям, по топям, неустанно отбивая нападения врагов. В конце концов, пробившись через земли диких каннибалов, они пришли сюда, где им не угрожали набеги врагов — но стали узниками этих мест, откуда ни им, ни их потомкам не вырваться вовек. Они угодили в ужасную Страну Акаана. Их предки слишком поздно сообразили, отчего так издевательски хохотали людоеды, преследовавшие их до плато.

Племя богонда достигло земель, богатых водой и дичью. Тут бродило множество коз и диких свиней. Сначала люди вволю охотились на свиней, но потом по весьма серьезным причинам стали их оберегать. Заросшие травой равнины меж плоскогорьем и джунглями кишели антилопами и буйволами. Жило там и множество львов, забредавших даже на плоскогорье Однако «богонда» означает «убийца львов», и минуло не так уж много лун, прежде чем недобитые гигантские кошки переселились пониже. Но потом предки Гору убедились, что бояться следовало не львов…