Крылья - [16]

— А я и сам не пойду.

— Ну, и не ходи. Задавайся со своей рогаткой.

Через несколько дней Валерьяна Петровича остановил в коридоре белокурый паренек. Он развернул перед ним таблицу сигнальных флажков и важно сказал:

— Я вот думаю, с этого начать работать интереснее. Утвердите кружок.

— Ты какой группы, друг? — спросил Валерьян Петрович, кладя ему руку на плечо.

— Третьей. Будем начинать.

Ты это для младших групп?

— Ага.

— Ну, что ж, начинай. Кружок уже подобрал?

— Ага. Только еще нам негде заниматься.

— Приходите в мою комнату. Чем тебе еще помочь надо? Твоя фамилия Тиховалов? Бумага нужна? Карандаши?

Это — разговор двух деловых людей, и Валерьян Петрович серьезно поддерживает деловой тон собеседника.

Так один за другим появились в Чеховской школе десятки кружков, которые погасили хулиганскую заразу. Так родился в ней и кружок авиомоделистов, давший Западной Сибири мировых рекордсменов-моделистов и особенно развившийся с переходом в Чеховскую школу Толи Бурченко.

У Валериана Петровича — он это вспомнил теперь — сильно дрожали руки, когда он дочитывал страницы впервые вышедшего «литературно-художественного журнала школы имени Чехова»: в него детские лапки вписали чудесные строки.

«Впервые наша школа организовалась в 1920 году. Маленький домик в две комнаты, в одной из которых помещался сторож, являлся помещением школы. Домик этот находился во дворе мельницы на Мельничной улице. В большой, но темной и грязной комнате находились 2 стола, за которыми обедали рабочие с мельницы. Вот за этими-то столами и началась работа нашей школы. В 1921 г. нашей школе дали другое помещение, но и в нем потолки и стены не были отштукатурены, полы цементные, печи железные и кирпичные, но такие, что даже сами себя не грели. Постоянный дым от печей, холод, пыль с полов, клубами поднимавшаяся кверху, — обычные в то время спутники школьной работы. Ребята в классах сидели не только в шубах, но и в шапках. Учебников нет, бумаги нет — писали на фанерах угольком. Здесь же в школе нам давали кофе и хлеб с маслом. За отсутствием ножа масло частенько размазывалось на куски грязными пальцами сторожа. На дом получали копченые языки, которыми по дороге играли в городки. Вместе с плохим оборудованием была плохая и дисциплина. Так, например, ученики отказывались отвечать из-за того, что не допили кофе, на переменах устраивали перестрелки хлебом, смоченным в кофе. Один ученик, вызванный к доске, вместо того, чтобы показывать на географической карте, смерил учительницу аршином и об’явил всему классу, что она ростом 1 аршин и 10 вершков»…

Валерьян Петрович вспомнил, как он, взволнованный, сидел в райкоме комсомола и требовал хотя бы двух комсомольцев для пионеррааботы.

— Пойми, товарищ, ведь у меня в школе всего 7 пионеров! Райком требует, чтобы я привел школу в порядок. Но что же я поделаю один? Я ничего не сделаю, если у меня не будет организован актив.

— Вот и организуй. Где же нам набраться комсомольцев? Воспитывай своих в школе.

Но, в конце концов, все-таки командировали одного пионервожатого — серьезную Валю Можову.

Замелькали в коридорах и классах красные галстуки. Появился в учительской на шкафу горн и нарядный барабан. Стал расти — вытягиваться список пионеров в школе.

Жизнь пошла в ней ровнее, без больших перебоев. Только стал замечать как-то Вася Орехов, что авиомодели плодятся не по дням, а по часам. Как председатель учкома, потребовал от производственного сектора проверить — так ли усердны в науках моделисты, как в строительстве новых автожиров да монопланов, и забил тревогу.

В дни, последовавшие за битвой бандар-логов, он настойчиво потребовал, чтобы неуды в шестых и седьмых группах по математике и физике были сняты ребятами.

— Не мне доказывать вам, что это никуда не годится, — сердито взмахивал он рукой на заседании учкома. — На что это похоже? Бурченко — здоровый парень, а вчера на уроке чем занялся вместо геометрии? Модель в классе пускал! А на переменах Шурка Парометов что делает? Тоже с моделями носится. Модель моделью, ребята, а учебы тоже нельзя забывать. А то выходит так, что из-за моделей опять к нам хулиганство и дезорганизация возвратятся. Драка-то давно ли была? Да еще и неуды растут. Посмотрите на таблицу!

В зале висела таблица, испещренная черными и красными квадратами — «удочками» и «неудами».

Неуды опять увеличились, — продолжал Вася, — а ведь у нас конец года.

— Что ж ты думаешь, это из-за моделей? — улыбаясь, спросил Толя.

— А то из-за чего?

— Ты сам не моделист, вот и говоришь так.

— А что у моделистов, скажешь — все хорошо? Вон у Шурки сколько неудов?

— Ну, и что? — беспечно перебил его Парометов. — У меня только два неуда и есть.

— А ты — пионер? Хорош, нечего оказать, пионер с двумя неудами! Мы вот так и перед крайосо поставим вопрос, чтобы ни на слет, ни в лагери с неудами моделистов не допускать. Раз ты моделист — изволь и по учебе быть ударником.

— А я считаю, что у нас вообще ребята возжи распустили, а не моделисты. Ты бы проверил лучше, тогда бы увидел, что только у Парометова и есть неуды, а у всех остальных моделистов ни одной даже «удочки». Потому что крайосо и так все время у нас отчета по учебе требует, — возразили Толя; — а если у Шурки неуды, так я ему помогу их ликвидировать. Вот и все. А модели тут не при чем.