Крылья черного ворона - [53]

— Крепость стоит на месте, — с изумлением произнес он, — но, Петер… извини, что я спрашиваю об этом… Ты по-прежнему… Ты понимаешь, о чем я говорю?

Петер горестно кивнул, закрыв руками свой срам.

— У этих мертвецов то же самое. Все это очень беспокоит меня. Это меня несказанно пугает!

— Что ты имеешь в виду?

— Из этого можно заключить только одно, не так ли?

— Что же именно?

И тут Петер пронзительно закричал. Хейке сразу понял, в чем дело. Одна-единственная волосинка, самая последняя, обвилась вокруг его горла и стала душить его, прочная, как скрипичная струна. Хейке никак не удавалось схватить ее, она выскальзывала из его рук — и лицо Петера уже начало синеть, когда послышался гортанный, произносящий заклинания голос. Волосинка ослабила хватку, и Хейке удалось намотать ее на руку и поднести к свету. Она зашипела и рассыпалась. С этой мерзостью было покончено.

Отдышавшись, Петер спросил:

— К какому же заключению мы можем придти?

— Что Ансиола — которую Суль так метко назвала старой каргой — по-прежнему жива. Если вообще можно говорить о жизни, когда речь идет о призраке. Об этом свидетельствует то, что с тобой и с… мертвецами не произошло никаких перемен. Мы должны найти ее, Петер!

— Но разве она не лежит в … той постели?

— В своей свадебной постели, ты хочешь сказать? Куда она заманивала всех своих любовников? Нет, едва ли. Боюсь, что мне придется снова шокировать тебя, рассказав, что мне привиделось вчера утром!

13

— Я не хочу больше никаких шоков, — со слезами в голосе произнес Петер, — я хочу уйти отсюда! Но как нам найти выход?

Слова его были справедливыми. В этих маленьких комнатах невозможно было находиться, и обе были заперты. Окончательно и бесповоротно!

Хейке попытался открыть сначала одну — ту, что была в первой комнате, с рунами. Потом другую. Там ему пришлось осторожно переступить через мертвецов, чтобы подойти к двери. У него возникла надежда на то, что дверь эта откроется. Наклонившись над мертвецами, он прислушался.

— Что там такое, Хейке?

— Тс! Во-первых, я совершенно отчетливо слышу приглушенный скрежет. Во-вторых, здесь ощущается движение воздуха, идущего откуда-то снизу. И в-третьих, я узнаю тот самый тошнотворный запах. Он тоже идет снизу.

— Ты хочешь сказать, что это сердцевина крепости?

— Да. Или, точнее, самое сердце зла.

— Хейке, что-то мне не хочется спускаться туда!

— Мне тоже. Таким путем мы не выйдем наружу, и вместо этого попадем в самую середину…

— В самую преисподнюю?

— Ты волен называть ее так.

— Но как мы выйдем оттуда?

Петер готов был вот-вот заплакать.

Но Хейке уже высунулся через проем наружу, прикидывая, нельзя ли таким образом спуститься вниз. Петер заметил, что тот старается не прикасаться к липкому пятну.

Повернувшись к Петеру, Хейке сказал:

— Это можно сделать. Чуть ниже есть карниз. Но он очень узок!

— Не беда. Лишь бы найти выход отсюда. Здесь высоко?

— До склона холма недалеко. Но мы находимся очень, очень высоко над долиной. Думаю, что именно отсюда Ансиола бросилась вниз, с вершины скалы, разумеется.

— Будь добр… не называй этого имени, — с содроганием произнес Петер. — Я просто лишаюсь рассудка, когда слышу его.

— Конечно! Извини, что я не подумал об этом!

Ждать им было уже нечего, и они медленно начали спускаться. Сначала Петер, поскольку он не допускал даже мысли о том, чтобы остаться одному в этом страшном здании. Он тоже старался не касаться отвратительного пятна в проеме стены.

Хейке помог ему спуститься на карниз.

— Ну, как?

— Все в порядке, — ответил Петер. — Пока что. Но как нам спуститься на землю? За что нам зацепиться?

— Ищи неровности в стене! Трещины и вмятины, их тут много.

— Я подожду тебя, — сказал Петер, не осмеливаясь в одиночку проделывать эти трюки.

Не без облегчения Хейке выбрался наружу — и они начали свое опасное путешествие вдоль стены, поминутно рискуя потерять равновесие, изнемогая от страха.

Никогда до этого они не проходили такой короткий участок за такое длительное время! И когда, наконец, Петер спрыгнул на крутой склон холма и Хейке последовал за ним, они молча взялись за руки и направились к площадке перед воротами.

— Как может такая красивая крепость вмещать в себя столько зла? — с сожалением произнес Петер. На лице его все еще был отпечаток пережитых им мгновений безумного страха, голос по-прежнему дрожал.

— Красивая? — удивился Хейке. — Когда мы возьмем на постоялом дворе мандрагору, ты увидишь, как на самом деле выглядит эта крепость!

— Если я попаду на постоялый двор, я больше никогда не вернусь сюда! — убежденно произнес Петер.

— Я тоже, — к своему собственному удивлению произнес Хейке. — Я тоже не осмелюсь вернуться сюда. Но как же нам тогда расправиться с ведьмой? Это нужно сделать сейчас! Мы не можем войти туда снова. Я не осмелюсь на это. Кстати, ворота заперты, а лезть на крышу чертовски трудное дело. Второй раз я это проделывать не хочу!

И они, не сговариваясь, направились вниз по тропинке, освещенные еще не жарким утренним солнцем, не желая больше ни секунды оставаться наверху.

— Как же Феодора? Княгиня? Я ничего не понимаю, Хейке. Ведь все говорили, что ведьмой является Феодора! Значит, там было две ведьмы? И где вторая из них?