Крылья ангела - [12]

— У меня её нет, — вкрадчиво напомнила я.

— Это не суть важно, — лениво отмахнулось разомлевшее руководство. — Важно то, что твой клинический инвалид не такой уж и безобидный, как все мы считали.

— Именно по этому поводу я сюда и явилась, — закипая напомнила моя раздражённая светлость. Что знаменательно, раздражение я испытывала даже не к утаиванию важной информации, а конкретно к этому презренному нелюдимому человечишке, посмевшему выставить меня вон из квартиры. И пусть потом я всё же смогла наладить отношения с этим заносчивым типом, злопамятность — неотъемлемая часть нашей натуры. Хотя временами мне казалось, что во мне говорит уязвлённое женское самолюбие… И это раздражало ещё больше.

И даже то обстоятельство, что этим утром он сам принёс мне кофе, который собственноручно же и сварил, не исправляло положения. А скорей делало его ещё более запутанным и безнадёжным. То веселье, что пробилось в Богдане ранним утром… Я знала, чем оно вызвано, и мне делалось от этого… Агат назвал бы это неловкостью, но демону она не присуща. Мы, как справедливо заметил художник, неделикатны и прямолинейны, чувство такта нам не свойственно. Скорей, досада на слишком богатую фантазию моего задания, попытавшегося разглядеть во мне личность. Лучше бы как все изошёлся на слюну от похоти, дурак!.. Таких я клепала, как орешки, безжалостно топча модной шпилькой и ни капли об этом не сожалела…

— Тут наши аналитики немного покопались в документации, — между тем продолжал Молох, — и выяснили одну прелюбопытнейшую деталь: судя по всему, таких односторонних самородков вообще в природе не предусмотрено.

Тоже мне удивил. Базовый курс, элементарный закон, непреложный, как само мироздание: тень исторгается из света, как зло не существует без добра. Всё в природе взаимосвязано и уравновешено: женщина и мужчина, жизнь и смерть, любовь и ненависть, инь и янь, ангел и демон. Есть, правда, и промежуточные звенья: серь, безразличие, человек, но о них тоже есть какой-то закон исключительности и "третьего целостного". И если бы наши занюханные аналитики как следует пораскинули мозгами, они бы догадались, что у Богдана просто не может быть только лишь светлого дара, Божьей частички. Тьма точно так же приложил своё раздвоенное копыто к его таланту.

— В общем, парниша вышел несколько необычным. И судя по всему, должен уметь рисовать не только ангелов и святых.

— Ваша информация безбожно устарела. Этот поганый бумагомаратель малюет такие пейзажики с видом на Кровавое болото — закачаешься. Я вчера рассмотрела парочку и до сих пор под впечатлением.

Молох удивлённо изогнул бровь.

— Да-да, господин начальник, там есть на что посмотреть: пытки сладострастников, ландшафтный Ад и даже портрет какого-то тёмного господина, очень похожего на вашу светлость. Всё весёленькое в багрово-чёрных тонах, реалистичные душевные муки и даже почти ощущается смрадное дыхание из вашей па… то есть я хотела сказать, из пасти некоего демона.

— Юмористка, — проворчал шеф. И уже более сурово добавил, — значит всё сходится. Задание меняется.

— И?..

— И теперь ты возвращаешься к своей привычной работе, ты ведь ловец душ.

— И?..

— И удишь нашего самородка на живца.

— Никакой "на живца" нашему самовыродку не обломится, — неожиданно окрысилась я. — Пусть только облизнётся, мигом зубы удалю. Вместе с челюстью.

— Да что с тобой сегодня?! — прикрикнул Молох. — Раньше ты так о людях не отзывалась! Я конечно понимаю — задание не ах, но это твой профиль. А у меня такое ощущение, что ты стала воспринимать это слишком лично. Не помню, чтоб отдавал такой приказ.

— Простите, была не права.

— Надеюсь, ты это действительно понимаешь. Итак, Паяц. Знаешь в чём его уникальность?

— В том, что он редкий кретин и самодур?

— Ада, да приди же ты в себя! К нам сверху спустили надзирателя, эта сволочь крутится где-то неподалёку, вынюхивая что здесь и как. И я сильно подозреваю, что это именно твоё задание подстроило нам такою гадость. Понимаешь?

Блин горелый, конечно понимаю! Эти стервятники по силе своей не уступали Вельзевулу, но лепились из совсем иной субстанции и единственной их задачей было следить за теми из нас, кто замарал себя недостойным демона поведением, то есть хотя бы испытал каплю жалости или симпатии к кому-либо. Они же с превеликим удовольствием устраивали показательные развоплощения провинившихся. Но узнать их сквалыжные хари не представлялось никакой возможности — демон как демон, возможно даже, что твой напарник по сегодняшнему заданию, который на самом деле вовсе не путается у тебя под копытами, а вынюхивает уровень должностного рвения и коэффициент общечеловеческого презрения.

— Я? Что я такого натворила?

Вообще-то много чего, но сколь велика вероятность, что они всё это успели разнюхать?

— Да откуда ж мне знать? — рявкнул начальник. — Может они наконец-то пронюхали про твои делишки с этим чёртовым ангелом, как бишь там его?

Я так и плюхнулась в пыточное кресло. Оп-паньки…

— А вы откуда?..

— Слушай, не считай меня законченным кретином, — всерьёз обиделся Молох. — Мы, конечно, не настолько близки, чтоб ты посвящала меня во все свои грязные интрижки, но знать о своих сотрудниках всё меня обязывает долг главного. Откуда ты думаешь эти постоянные налёты на твою квартиру? Я уже лет пятьдесят стараюсь выветривать его светлый дух из твоих комнат, чтоб ещё более высокое начальство не отвинтило мне башку в придачу к твоей. Я ясно выразился?